Олесь Доний о циниках-кнопкодавах, президентских полномочиях и интеллектуальном кризисе (видео)

— Находясь вне активной политики, учитывая ваш опыт и Верховной Раде, как вы оцениваете сегодняшний парламент VIII созыва?

Соответственно, тогда и начала формироваться та властная элита, которая до сих пор правит Украиной. То есть представители финансово-промышленной группы, которые в дальнейшем получают статус политических деятелей и депутатов.

VI и VII созывы – это периоды деградации украинского парламентаризма, которые усиливаются и продолжаются до сих пор.

— Мы катимся вниз?

— Бесспорно. Период деградации начался не с нынешней каденции власти, не с предыдущей, а с начала 90-х годов. Следует быть объективным. Лучшей каденцией ВР была первая, 1990 года. Когда оппозиция составляла хоть и небольшой процент (четверть-треть голосов), но в процессе дискуссии могла влиять на принятие решений.

Решения тогда принимались только в Верховной Раде. Сейчас она не является инструментом их принятия. Решение там утверждаются кнопкодавством.

— То есть даже VI и VII созывы гораздо более объективны, чем сегодняшний?

— Не совсем так. Ведь деградация началась еще раньше. Но то, что сейчас происходит падение в пропасть украинского парламентаризма и демократии – факт. Приведу несколько примеров.

Решения сейчас принимаются не в Раде, а спускаются с Банковой. Это не ноу-хау Банковой, так было и раньше. Но в чем проблема – после Майдана были другие надежды.

— Этот парламент избрали после кровавых событий Революции достоинства. Говорили о неэффективности тогдашнего парламента, на смену которому придет действенный, проевропейский. Почему не оправдали надежд граждан?

— Поэтому я называю его Евромайданом. Несколько моих знакомых погибли и во время его событий, и во время российской агрессии. Их память не должна была быть опорочена так, как это происходит.

Люди, которые в свое время говорили о кнопкодавстве, о злоупотреблениях властью в Верховной Раде, о нарушении регламента, нарушают все так же.

Но за этот период произошло непоправимое – нынешние депутаты пришли вследствие смертей. Если бы этого не произошло, они бы не могли надеяться на внеочередные выборы. Совершать сейчас кнопкодавство и нарушать регламент – крайний цинизм.

Например, недавно была годовщина Харьковских соглашений, то есть сдачи украинских интересов Януковичу и его окружению. Так вот Партия регионов, чтобы продавить их, совершала надругательство над Конституцией – кнопкодавили.

— Тогда даже драка с вашим участием состоялась в Верховной Раде.

— Это была не драка, а избиение. Меня держали пять регионалов, а шестой наносил удары сверху.

Нынешнее кнопкодавство нынешней властью, БПП и их союзниками, легитимизирует Харьковские соглашения. Потому что мы могли всегда говорить, что эти соглашения были якобы ратифицированы ВР неконституционным путем, ведь проголосованы чужими карточками.

Фактически это легитимизация действий России.

— За период депутатства двух созывов вы лично хоть раз проголосовали за кого-то?

— Нет. В течение этих созывов я был единственным депутатом, который так не голосовал. Ведь первым начал борьбу с этим еще задолго до того, как стать депутатом. В статусе политического аналитика на разных телеэфирах подходил к депутатам из разных фракций и требовал в прямом эфире, чтобы они пообещали так не делать – не кнопкодавить. Они обещали, но врали.

Поэтому дал себе обещание: если стану депутатом – никогда не буду сдавать свои позиции, не буду давать никому свою карту. И вот во время депутатства наибольшее давление на меня оказывалось не со стороны оппонентов, а со стороны моей фракции. Был единственным из 70 членов, кто отказался сдавать свою карточку. Руководство пыталось на меня давить.

Этим я давал пример. Только после десяти лет моей деятельности ко мне присоединились общественные деятели, активисты. Но стали участниками тех фракций, которые кнопкодавят.

— Почему систему Верховной Рады до сих пор не модернизировали?

— Вы задаете наивные вопросы. В этом заинтересовано руководство государства. Ведь это можно было сделать за один день. Голосование за других происходит не по собственной инициативе.

— Кто именно приказывает?

— Президент, который дает указание председателю ВР, руководителям фракций и т. д. Вы и я не можем это доказать, но интересы голосования – именно интересы власти. Не оппозиция руководит Радой.

Парламентско-президентского государства у нас нет – это штамп, который повторяют общественные деятели, журналисты, политики, не знающие законодательства. В Европе, кроме Беларуси, ни у одного президента нет таких колоссальных полномочий, как у Петра Порошенко. У нас ультрапрезидентское государство. Не говоря уже о тех полномочиях, которые он взял на себя вне закона. Налицо узурпация власти и авторитарный стиль правления.

— Народ избрал более 50% голосов президента, депутатов также избрали граждане. Возможно, надо менять не саму политическую систему, а начинать растолковывать людям, кто из политиков баллотируется на выборах?

— Вы абсолютно правы. Еще один общенациональный штамп – это плохая власть в Украине. Все мы голосуем за эту власть. Обидно было, что после года работы нынешней власти стало понятно, к чему она ведет. В моем родном Киеве, якобы интеллектуальном, на первом месте оказались представители БПП. Это значит, что столица не настолько интеллектуально продвинутый город.

Проблема мировоззренческая. Люди хотят критиковать власть, одновременно стремясь становиться такими же. В свое время я это расписал как феномен «маленьких порошенко». Получение максимальной материальной прибыли на государственных должностях, то есть использование госвласти с целью обогащения. Что Порошенко, собственно, и удается.

Ведь с 1998 или с 1999 года он не имел права заниматься предпринимательской деятельностью. Он находился на должностях народного депутата, министра разных правительств, президента, увеличивая свое состояние.

У населения в основном такие же мечты. Поэтому люди идут в депутаты местных и городских советов, Верховной Рады с аналогичной целью. Депутаты сельского совета баллотируются, чтобы делить землю. В Киевсовете находятся на должностях преимущественно застройщики.

У украинцев этики самоограничения, привитой вследствие реформации в Европе, нет. Люди надеются получать не зарплату на официальной работе, а дополнительный доход вследствие того, что они занимают ту или иную должность.

Проблема – почему интеллектуалы это не говорят? Так называемые общественные деятели. Они могли бы не надеяться на государственную должность и популярность, не говорить о кризисных явлениях в обществе с целью их изменения. Однако оказывается, что есть и интеллектуальный кризис. Мало кто решается об этом говорить. Это вещи непопулярные.

— В регионах люди перестали интересоваться политикой: могут пойти или не пойти на выборы. Знают, что раскрученные лица и за них голосуют. Вы лично голосовали за Петра Алексеевича?

— Поспорю. Люди интересуются политикой. Они не разбираются в ней. Это разные вещи. Право выбора – это не только возможность выбрать одного из нескольких. Это потребность осмысления. Именно здесь кроется проблема.

За политикой следят. Но она в Украине превратилась в ряд определенного шоу. К политическим шоу приковано больше внимания, чем к культурным действиям, художественным явлениям. Интерес к политических перипетиям больший, чем в Европе.

Украинцы, как женщины, любят больше ушами. Политики научились говорить красивые вещи при любых идеалистах. Петр Порошенко хорошие речи произносит. Но выполнять их даже не собирается. Люди верят словам, а к анализу действий даже не прибегают.

— Но это же не только в украинской политике. Трамп тоже до выборов говорил одно, а на деле – другое.

— Да. Но вернусь к предыдущему вопросу.

Мне повезло не голосовать в день выборов за Петра Алексеевича. Я находился в Харькове по просьбе штаба Порошенко, чтобы проверить деятельность избирательных участков. По собственной инициативе выбрал этот город. Был единственным депутатом, который доехал до Харькова. Достаточно страшно и опасно тогда было. Наших было меньшинство. Милиция держала так называемый нейтралитет. То есть спровоцировать ситуацию Путину было очень легко.

Именно тогда, в день выборов, я осознал, что у Путина и Порошенко есть договоренность. Сколько наблюдаю за выборами, такого спокойствия в Харькове, как в тот день, я нигде не видел. Президент РФ целенаправленно давал возможность Петру Алексеевичу избраться. С тех пор я осознал, что этим двум людям помогать не стоит, Путин и Порошенко – единая сила.