— Сейчас очень высокое напряжение в обществе. Как вы считаете, власть осознает, насколько серьезными являются риски, просчитывает, как можно избежать нового Майдана?
— Майдан выполнил свою миссию с точки зрения свержения режима Януковича…
— Я перебью. Вот вы говорите резаными, сухими фразами: «миссия». А за этим кратким словом — сотни жизней. С высоты властных кабинетов этого уже не видно? Почему власть так быстро оторвалась от реальности?
— Знаете, как бы это цинично ни звучало, но люди, находящиеся в высоких кабинетах, относятся к жизни, как к статистике. Их не интересуют ценности. Их интересует количество денег на собственных счетах. А Майдан… Да —ценою жизней, ценою войны, но устранил от власти команду Януковича. Беда в том, что, прикрываясь войной, эта власть действует аналогичным образом.
— Война — это вы так говорите, не законодатели и представители исполнительной ветви власти. Почему, как считаете, войну не решаются назвать войной те, кому мы делегировали власть?
— Это на самом деле государственное преступление и предательство, и я думаю, что высшее руководство страны еще понесет за это ответственность. Во время аннексии территории должно было быть введено военное положение. А что у нас? Антитеррористическая операция. Конечно, это удобно. Можно торговать с агрессором, получать финансовую поддержку внешних партнеров и так далее. То есть одна часть страны воюет, а вторая прохлаждается на дискотеках и в ресторанах.
Власть же цинично манипулирует ситуацией. Если мы, к примеру, поднимаем тарифы — это война. Если нужно четко пояснить, какие составляющие этих тарифных ставок, то у нас антитеррористическая операция и неподконтрольная территория…
— Многие эксперты считают, что разрядить социальное напряжение в обществе могли бы внеплановые парламентские выборы. Представители провластных сил уверяют, что избирательная кампания в нынешних условиях не только не привнесет качественных изменений, но и навредит стране. Ваше мнение.
— Если сотни тысяч людей не выйдут на улицу, в стране ничего не изменится.
— Но они не вышли ни после поднятия тарифов, ни после утраты обратной коммуникативной связи с властью.
— Я все-таки завершу мысль. Так вот, если сотни тысяч людей не выйдут на Майдан и не будут требовать проведения досрочных президентских и парламентских выборов, то их, конечно же, не будет.
Теперь отвечаю на вашу реплику о том, почему люди не выходят на улицу. Знаете, почему? Потому что боятся, что их расстреляют на том же Майдане, где они когда-то отстаивали свои ценности.
Надо понимать, что досрочные выборы зависят только от указа президента Порошенко. Давления Майдана не будет. Людей запугали. Они не выйдут на улицу.
— Вы говорите какие-то ужасные вещи… Людей расстреляют, людей запугали так, что они едва ли не дышать боятся.
— Более того, я с уверенностью могу сказать, что когда начнется подготовка к плановым выборам, будет введено военное положение.
— Затем, чтобы «зачистить» СМИ, ослабить оппозицию, создать неконкурентные условия избирательной кампании и удержаться у власти.
— Избирательные кампании, как-то так у нас сложилось, часто окрашены драматическими штрихами. Так получается, что мы сначала на эмоциях очаровываемся политиками, затем разочаровываемся. Вот вы, к примеру, спустя годы не жалеете, что в 2004 году были рядом с Ющенко?
— Нет. Абсолютно. Простите, а как было поступать, когда у людей украли их выбор?! И я знаю, какую персональную цену заплатил Ющенко. Его отравили и он едва выжил.
— Какие факторы, на ваш взгляд, позволили во время «Оранжевой революции» избежать кровопролития?
— Ну, во-первых, своевременное вмешательство Запада. Во-вторых, Кучма тогда дал задний ход. В-третьих, решение суда предоставило возможность цивилизованным способом разрешить конфликт.
— И мы «делаем» выводы. Сегодня, спустя годы после первого Майдана, в опросе на общенациональном канале в рейтинге наиболее патриотичных и эффективных президентов на первом месте — Кучма.
— Да быть такого не может. Тогда у нас были истории, когда журналистам отрезали головы. Кучма избежал ответственности за все свои злодеяния только ввиду позиции, которую занял на пике Оранжевой революции, и только потому, что у него были хорошие отношения с Ющенко. Виктор Андреевич, кстати говоря, допустил роковую ошибку, потому что спустя два года после Оранжевой революции он уже вел переговоры с Януковичем.
— А если бы сегодня Ющенко пошел на выборы, какие у него были бы шансы?
— После того, как он фактически сделал Януковича президентом, агитируя за него во втором туре, я не думаю, что он может пойти на выборы в принципе.
— Вне всякого сомнения, вы помните процесс объединения НУНС и чем это в итоге завершилось. Сейчас демократические силы также пытаются объединиться. Вы и ваша «Европейская партия» также в этих стройных рядах. Не иронизирую, пытаюсь понять: не будет ли очередных танцев на граблях?
— Скажу откровенно: объединительный процесс в моем видении представлялся более динамичным. Понятно, что ключевую роль тут будет играть Садовой (Андрей Садовой — мэр Львова, — ред). У него своя фракция в Верховной Раде, свой телеканал. Поэтому он будет диктовать формат объединения, если оно будет. На данный момент его позиция состоит в объединении на округах на парламентских выборах.
— Как вы считаете, сегодня в стране работает система сдержек и противовесов? Есть реальная, а не декоративная оппозиция?
— Да, безусловно, есть. Оппозиция не структурирована и не имеет своих медиа для донесения позиции обществу.
— Кого в парламенте можно назвать реальной оппозицией?
— Стопроцентно это «Батькивщина»… «Самопомич» колеблется. Вот и все. Это если говорить о фракциях. Сегодня оппозиция в парламенте представлена группой до 50 человек, не более, которые, увы, не ведут системную работу.
— С учетом всех шишек, которые мы набили за годы нашей независимости, ваше мнение о системе правления: парламентско-президентская или президентско-парламентская?
— Парламентско-президентская.
— Соглашусь, но есть «но». Раньше у нас кухарки были на Грушевского, а Майдан, в виде пены, вынес кое-кого «получше». Как, понимая и принимая идею парламентско-президентской формы правления, можно быть адвокатом этих персонажей?
— Вы не можете быть адвокатом того, чего не существует в природе. У нас при Януковиче была президентская республика, такой она есть и сейчас, при Порошенко.
— Что или кто мешает сбалансировать властные весы?
— Не получается у нас сбалансировать ветви власти, потому что у нас безответственный президент. Речь не о фамилии, а об институте.
У нас отсутствует процедура импичмента, и президент в Украине – такой себе, царек, который может делать все, что ему взбредет в голову. Он не подконтролен суду, НАБУ, прокуратуре. Вот сидит себе небожитель и вершит что угодно. И сидит он пять лет, а мы потом снимаем этих царьков, которые строят недемократическую систему путем революций.
Да сколько уже можно в конце-концов?! Примите законы об импичменте и об отзыве депутатов, тогда все станет на свои места. И после этого людям не придется проливать кровь на майданах.
— Вы убеждены, что досрочных парламентских выборов осенью не будет. А если все-таки состоятся, как думаете, качественно это изменило бы что-то хоть на йоту?
— Все зависит от того, сработают ли 500 гривен и гречка. Вы сейчас выведите Виктора Пинзеника на мажоритарные выборы, и он их с треском проиграет. Как и я проиграл.
— А из этого следует вывод, что мы, люди, обладающие правом голоса, предпочитаем покушать гречки сегодня, чтобы быть удовлетворенными сейчас, а не поголодать и потерпеть немножко, чтобы завтра было лучше.
— Десять лет я имел честь работать на мажоритарном округе, поэтому я хорошо знаю наших людей: чем они дышат, о чем думают и мечтают. Так я вам хочу сказать, что вам даже в кошмарном сне не приснится, насколько все плохо. Это ужас! Они не плохие, просто живут в таких логических рамках.
— Да? И кто их в эти рамки загнал?
— Контраргументов нет. Да, они сидели и рыдали возле телевизоров, когда людей убивали на Майдане, а затем за 200 гривен выбирали регионалов. Или утром стоят на коленях и провожают ребят в зону АТО, а вечером берут несколько сотен гривен и снова голосуют «как надо».
Это катастрофа. Это кошмар. И это не преувеличение. Рекомендую вам поехать в любое село и купить возле дороги у бабушек картошку, например. Так вот поверьте, что со ста гривен у них не будет сдачи. Денег у них нет! Поэтому они за 200 гривен проголосуют за кого угодно.
