Жизнь после АТО: Почему демобилизованных снова тянет в окопы?

— Почему многие демобилизованные снова рвутся на войну?

-Говорят, что в АТО легче, чем дома. И это правда. Там есть собратья, не задают глупых вопросов, и приказы, которые просто надо выполнять. На войне их учили выживать, а дома надо жить. Проблемы сыпятся на голову одна за другой. Во-первых, надо оформлять инвалидность либо удостоверение участника боевых действий. А это значит вести борьбу с соцслужбами. Во-вторых, надо искать новую работу либо возвращаться на старую. В-третьих, у многих еще до войны были проблемы в семье. Не каждого дождалась жена и не каждого родственники готовы принять после изменений, произошедших с ними. Многим трудно спать. Они срываются и кричат ночью.

— Почему ребята боятся ехать домой, даже когда знают, что родные их ждут и любят?

— Возвращение домой многим часто напоминает дорогу на войну. Это полная неизвестность того, что будет. Будто прыжок с парашютом. Летишь и не знаешь, откроется ли он.
Каждый переживает, как его встретят. Примут без руки-ноги? Не засмеют ли его из-за уязвимости к шуму и толпе? Многие после войны боятся фейерверков и грома. Родственников прошу в первую неделю после возврата не звать домой гостей. Устройте теплый прием. Сварите сыну, брату или мужу его любимые вареники и сделайте горячую ванну. Дайте время втянуться. Каждого попускает. Но кому-то надо несколько недель, а кому-то полгода.

— Что чаще всего вызывает у бойца агрессию?

— Несправедливость, с которой сталкивается в тылу. Они возвращаются и видят, что никому не нужны. Появляются вопросы: «Почему так? За кого я там воевал? » Ищут виновных. Знаю парня, который имеет орден от президента, а удостоверение участника боевых действий не смог получить. Говорят: «Докажи, что ты воевал». Как это слышать воину, который на фронте провел 14 месяцев.
Никто оттуда здоровым не возвращается. Мы в новостях часто слышим о тех, кто приехал без рук и ног, до сих пор имеет осколки, которые хирурги не могут вытащить. А у скольких проблемы с сердцем и печенью? Сколько вернулось с гепатитами и воспалением легких? Добиться бесплатного лечения тяжело.
Инвалиды страдают фантомными болями, от которых нет лекарств. Они ждут разовую помощь по инвалидности, чтобы продолжить лечение за пределами госпиталя. Но компенсации многим приходится выгрызать. Государство на них пытается сэкономить. Как это может не бесить?

— Участились самоубийства среди демобилизованных. В чем причина?

— Статистики официальной нет. Но только по моим подсчетам, более 100 военнослужащих покончили с собой за два года АТО. Проблему суицидов в армии никто не обсуждает.
Во многих случаях так дает о себе знать посттравматическое стрессовое расстройство. Часто проявляется у людей, которые, на первый взгляд, сами могут справиться. У тех, которые не жалуются и не плачут. В сентябре в Киеве покончил с собой Юрий Мосин, волонтер и евромайдановец из Донецка, который ездил на фронт. В столице не мог найти ни жилье, ни работу. В Винницкой области повесился Виталий Яцюк. Два месяца назад вернулся из зоны АТО. Дома его ждал отец. Парень стал замыкаться в себе. Хотел вернуться к ребятам. Лежал на кровати и смотрел в потолок. Ночью включал фильмы о войне. Есть не хотел. Все время просматривал фотографии ребят, с которыми служил. Это беда, что солдаты, которые пришли с фронта, пугаются дальнейшей жизни. Самоубийства у нас стали эпидемией.

— Что представляет собой посттравматическое расстройство? Как его преодолеть?

— Это дезориентация и страх перед неизвестным. Его еще называют «синдромом АТО» или «донбасским». Он присущ каждому второму бойцу. Возникает после длительного пребывания в зоне боевых действий, потери собратьев, попадания под обстрел, после котлов и плена. Может проявиться сразу после возвращения либо через несколько месяцев после дембеля.
Многие демобилизованные жалеют, что потеряли на войне друга, а сами остались живы. Пытаются это заливать коньяком, водкой, пивом. Кто злоупотребляет фармпрепаратами. Но здесь не помогут ни успокоительные, ни антидепрессанты.

— Как родные могут помочь бойцу побороть алко- и наркозависимость?

— Не держите дома алкоголь. Не надо ставить бутылку на стол. От этого вашему сыну, зятю или мужчине не будет легче и аппетит не вернется. Когда опьянеет, ему трудно будет контролировать свое поведение. Агрессия и перепады настроения становятся нормальным явлением у людей, зависимых от зеленого змия.
С наркотиками все еще хуже. Знаю Юрия, который в бою за Иловайск потерял ногу. Боль была невыносимой. Ему кололи обезболивающее. Незаметно для себя стал наркоманом, потому что дома без укола не мог заснуть. Часто бойцы после госпиталя с обезболивающего переходят на наркотики. Каждый препарат, снимающий боль, может привести к наркотической зависимости. Советую принимать его не более разрешенного срока и комбинировать с другими, чтобы избежать привыкания. Посещайте тренинги психологов и встречи демобилизованных бойцов.

— Почему распадаются семьи демобилизованных?

— Во-первых, жены не готовы воспринимать мужчин новыми. Поскольку возвращаются они другими людьми. Не все способны пройти испытание войной. После года разлуки многое могло измениться и в жизни самой женщины. Жены не пытаются найти общий язык с любимыми. Собирают вещи и едут к маме. Теща говорит: «Бросай его. Видишь, что с ним война сделала. Зачем тебе такой?». Адаптацию после войны должны пройти не только мужчины, но и их половинки. Часто жене надо принять и полюбить другого человека. Не расспрашивать и не лезть в душу. Тому, кто прошел ад, с вами должно быть комфортно просто помолчать. Уступите, примите в свою жизнь его собратьев.
Во-вторых, нередко развод возникает из-за политических споров. Супруги из Донецка переехали в Ровно. Боец Артем оставил жену с двумя детьми, сам пошел воевать. Она пробовала удержать его беременностью, но тщетно. Еще кое-как поддерживали связь по телефону. А потом и она оборвалась. Женщина родила в третий раз, Артем прошел ад Донецкого аэропорта. Возвращается домой, а жена с порога заявляет: «Ты мне не нужен. Нашла другого ». Ты предатель, бросил, пошел воевать против наших донецких». Каких наших? А оказывается она за «русский мир». После развода муж не мог себе найти места. В петлю хотел лезть. Но спасла любовь. В госпитале познакомился с волонтером Оксаной. Скоро в четвертый раз станет папой.
Надо понимать, что выход всегда есть. Война — это также люстратор. После нее уже не будет так, как было раньше.

— Что помогает адаптироваться к мирной жизни быстро и безболезненно?

— Главное — не засиживаться дома. Можно вернуться к своему хобби: поехать в лес по грибы, на охоту, рыбалку. Уехать с семьей на пикник. Вернуться на работу либо найти новую.
90% демобилизованных не хотят заниматься тем, что делали до войны. Некоторые рискует начать собственное дело, но таких единицы. Большинство боится, что все могут отобрать. Видят, что система не изменилась и это раздражает. Советую таким начинать что-то делать. Например, учить английский, идти на курсы программирования. Нельзя сложить руки, сломаться, сдаться. Рискуйте. Ищите партнеров по интересам, открывайте зал пиццерии, что угодно.

— Многие АТОшники в интервью вспоминают о чувстве вины. Ругают себя потерявшие на войне близкого товарища. Как побороть в себе мысли о вине?

— Более сложно ветераны переносят потерю боевого собрата. Некоторые пробуют заглушить алкоголем чувство вины. Но это только усиливает душевную боль. Чтобы страдания прекратились, надо действовать. Проведайте вдову, мать или детей погибшего собрата. Помогайте им, заботьтесь, звоните. Сходите на могилу к погибшему. Проведайте собратьев, находящихся в госпитале. Выговоритесь другу, с которым сидели в окопе. Займитесь волонтерством. Заботьтесь о детях, потерявших своих родителей в этой войне.
Получают ли бойцы надлежащую психологическую помощь после дембеля?
Везде в мире есть проблемы с психологической адаптацией бойцов. Но в Штатах либо Франции бойцов после возвращения с боевых задач, прежде чем отпустить домой, отправляют на отдых и реабилитацию. У нас их бросают в жизнь. У нас даже после плена с человеком не всегда работает психолог. Адаптационные центры помощи начали открываться, но нет самих военных психологов. Такие кадры выпускает только Военный институт Киевского университета имени Тараса Шевченко. А это по полсотни специалистов ежегодно. Хорошо, если половина из них пойдет работать по специальности. Но в том, что многие воины возвращаются с войны с расшатанной психикой, виновато именно государство. И необходимо понять, что психологическая помощь ребятам нужна не только после, а еще до отправки на фронт.

Яна Романюк