Автомат вместо барсетки: как в «ДНР» отжимают бизнес

У Оксаны Данилишин было два магазина в одном из спальных районов Донецка. Убежать с окккупированной территории она решила в августе 2016 года — после того, как сепаратисты заподозрили ее в сотрудничестве с украинскими разведчиками.

— Оксана, почему вы раньше не перебрались в Днепр?

— Для меня Донецк — тоже Украина. Я уверена, что рано или поздно все вернется на круги своя. Все давно поняли, что Путину мы не нужны, а без России «ДНР» долго не протянет. Сначала я решила оставить все, как есть. Я — одна из немногих, кто ждал в Донецке на украинских военных. Как говорится, и один в поле воин.

23 августа перед Днем независимости Украины мне позвонили друзья, которые раньше часто предупреждали о проверках в магазине и давали советы — кому платить взятки, чтобы не иметь проблем с людьми, которые вместо барсетки носят автоматы. Сказали собирать самые необходимые вещи и бежать, потому что на следующий день утром меня должны были задержать.

— За что?

— Разве им для этого нужны причины? В подвалы сажают людей, которые чем-то не угодили. Например, не хотят делиться или недовольны тем, что происходит в «республиках». Арестовывают по анонимным доносам.

Кто-то кому-то сказал, что у меня в магазине отоваривались украинские разведчики. Затем доплели, что я предоставляю им у себя ночлег. Меня хотели обвинить в шпионаже, приплели сотрудничество с «Правым сектором».

Следить за магазинами осталась моя подруга и партнер по бизнесу. Я раньше не выезжала, потому что некуда. А что мне делать в Украине? Я не перевезу с собой помещения, холодильники. А начинать все с нуля в кризис непросто.

К тому же, в Украине — бешеная конкуренция. Да и продать недвижимость в Донецке за нормальные деньги нереально. Закрыть бизнес в Донецке очень сложно, потому что отсутствует упрощенная схема закрытия бизнеса в АТО. Закрывающееся предприятие сначала должны проверить компетентные органы. Бизнесмены на распутье. Платят налоги и в украинскую казну, и в «ДНР», чтобы помещение не отобрали сепаратисты.

— Что изменилось за эти два года?

— На самом деле большинство бизнесменов обокрали еще в 2014 году. Тогда боевики забирали все, что хотели. Могли обокрасть аптеку, ювелирку, продуктовый магазин или автосалон. И некому было жаловаться. Они сами себе милиция, прокуратура и суд.

Думала, донецкого бизнесмена уже ничем не испугаешь. Мы пережили рэкет 1990-х, работали под братками Януковича, а теперь должны есть один хлеб с сепаратистами. Они понятия «отжали» заменили на «национализировали». Было твое — стало народное. На самом деле предприятие переходит в руки родственников и друзей боевиков.

Сейчас они немного успокоились, потому что нажрались. Но это еще не конец. Дончане боятся, что Путин может заменить сепаратистов на Януковича и его Азаров-компанию. Видимо, к этому идет. Даже сепаратисты так боятся за свою жизнь, что регулярно меняют охрану, чтобы не завелся крот среди своих. Ездят только на бронированных авто.

«Национализируют» не только бизнес. У соседей забрали квартиру. Жили супруги преподавателей. Снялись с регистрации и поехали в Украину. Их квартиру сначала опечатали, затем дверь выломали — и заселили семью военных. Соседка сверху рассказывала, что они из России переехали. Он в армии занимает высокую должность.

— Те, у кого бизнес или недвижимость были застрахованы до войны, могут получить компенсацию?

— Или копейки, или ничего. Страховые компании ссылаются на то, что в страховых полюсах не предусмотрена война. Некоторые компании остались там работать. Продают полисы на авто. Украинские банки с оккупированной территории переехали. Но им на смену пришли Центральный республиканский банк «ДНР» и кредитные союзы.

Платить зарплату моим людям было нечем. За полгода от меня ушло 12 работников. На их место взяла 8 новых. Договорились, что каждый работает за двоих. У нас даже уборщиц нету. Двое продавцов остаются после смены и моют магазин. Безработных много, сейчас на одно рабочее место есть 10 претендентов.

У продавца зарплата 4 тысячи рублей. Это 1,6 тысячи гривен. Часто ее просто нечем платить. В соседнем магазине продавцы еще не получили зарплату за март. За месяц на руки человеку дают лишь треть месячной ставки. Если сотрудники на тебя жалуются, приезжают боевики с автоматами. Но с с ними можно договориться.

— Вы пробовали искать общий язык с сепаратистами?

— Они меня сами нашли и поставили перед фактом, что правила игры меняются. «ДНР» это бандиты, которые захотели поиграть в гетьманов. Первое, что они создали,  министерство финансов и собственную банковскую систему, а также Комитет налогов и сборов. Начали с инвентаризации всех предприятий. Пришлось магазины перерегистрировать.

После этого появился новый закон о малом бизнесе, который предусматривает повышение налогов и тарифов на растаможку, инвентаризацию товара. Взятки приходилось платить за все. Одним утром дал на лапу, вечером приходят другие. У некоторых имущество отбирали без описаний и протоколов. Награбленное сдавали в ломбарды или продавали через комиссионные магазины.

Первыми массово начали закрываться аптеки. Лекарства нельзя было завезти ни из Украиной, ни из России. Начались протесты. Двое женщин-предпринимателей, которые собирали людей на митинги, загадочно исчезли следующий день. Одна якобы успела убежать в Украине. Другую нашли через неделю с дыркой в ​​голове. После этого ходить с протестами на улицу перестали. Жизнь дороже, чем  бизнес.

Весной мы начали объединяться против банд, которые наезжали и забирали товар. Вышли несколько раз на улицу. Но последний протест продолжался менее 10 минут. Приехали боевики с автоматами. Сказали: кто не уйдет — положат.

— Налоги в «ДНР» выше, чем в Украине?

— Почти в два раза. Покупательная способность людей не высока. В обращении только российские рубли. Сепаратисты уже не могут придумать, с чего еще брать налоги. Даже за авто надо платить. Размер зависит от объема двигателя. В среднем это 1-1,7 тысяч рублей — 400-700 гривен в год. Моя компаньонка записала авто на отца-инвалида. Так от налога освобождаются.

На въезде в «ДНР» взимают пошлину в размере 1-3%. Снижена ставка касается продуктов питания, высокая — на сырье.

Или, например, налоговая инспекция выходит с проверкой на рынок. У всех, кто торгует, налоги уплачены. Отчисления в пенсионный фонд сделаны. Все документы в порядке. Тогда они требуют сертификат качества на кроссовки или трусы. Его якобы должны были выдать на таможне «ДНР». И выписывает штрафы: размеры не фиксированы, кому 5 тысяч рублей, кому 50 тысяч.

— Расскажите о схемах, по которым в «ДНР» отжимают бизнес?

— Все очень просто. Какой бизнес понравился, его перевели в собственность города. Будь-то парикмахерская, кондитерский цех, хлебозавод или мясокомбинат. Так под себя подмяли рынок «Меркурий» в микрорайоне Текстильщик в Донецке. Якобы перевели в управление госпредприятия «Рынки Донбасса». Ранее по такой же схеме завладели несколькими торговыми центрами.

— С промышленными предприятиями делают так же?

— Да нет. Для них это чемодан без ручек, потому что ничего из этого не будут иметь. Александр Захарченко (главарь «ДНР», — ред.) сам признался, что не намерен национализировать крупные промышленные предприятия, так как не сможет легально сбывать их продукцию.

Жители Донецка раньше были убеждены, что Донбасс кормит всю Украину. На самом деле угольные предприятия существовали за счет государственных дотаций. Металлургические заводы были на грани выживания, поскольку отсутствуют рынки сбыта. Сейчас крупные заводы просто демонтируют и вывозят в Россию. Такая судьба Луганского машиностроительного завода имени Пархоменко. Новое оборудование продают за копейки российским компаниям.

Зато все это время на оккупированных территориях спокойно работали предприятия бывших регионалов «Конти», «Норд». Последний принадлежал Валентину Ландику. Говорят, продал его русским. Предприятие два года работало в условиях войны, несмотря на обстрелы. Останавливались только, когда были проблемы с сырьем и сбытом.

— Интересно, откуда вы завозили товар?

— Тебе все сами привозят либо указывают, куда подъехать забрать. Все расписано: где брать крупы, колбасу, молоко и мясо. Далеко за товаром не поездишь. Логистика слабая. Хотя в последнее время в городе начали открываться новые логистические компании. Говорят, что для поставок товаров из Украины.

В то же время запретили ввозить товары из соседней «ЛНР».

— Много украинских продуктов на прилавках?

— Есть украинское масло, консервы, крупа, уксус, кетчуп, майонез, масло, шоколадки и соки. Это все контрабанда. Нас заставляют рассказывать людям, что это остатки товара. Но сколько можно врать, если на этикетке из-под кетчупа стоит дата — май 2016?

Летом часто завозили украинские квас и пиво. Последнее покупают, потому что вкуснее российского. Но цена кусается. Пиво, которое в Украине можно взять за 10 гривень, в Донецк продают за 40.

— В оккупированном Донецке открывается новый бизнес?

— За последний год открылось несколько новых казино и интернет-кафе. Появляются новые рестораны. Боевики часто переезжают в Донецк с семьями или с любовницами. Им нужно что-то есть, пить, одеваться. Напротив одного из моих магазинов восемь лет работала аптека. Ее закрыли, чтобы открыть секс-шоп.

Напомним, ранее Politeka писала, что главарь самопровозглашенной республики «ДНР» Александр Захарченко заявил о крахе экономики Донецкой области. Экономика «республики» достигла лишь 47% от показателей 2012-2013 годов. По его словам, самая сложная ситуация сейчас в сфере металлургии, химической и угольной промышленности.

Яна Романюк