Нам нужны визы с Россией, нечего шастать
Марина Данилюк, журналист
Вначале БПП защитила российских гастролеров. Затем пухлыми губами Гончаренко рассказала журналистам, что фракция не намерена вводить визы для россиян.
Такими темпам к концу дня можно договориться до того, что президентская фракция превратится в “политсилу леваков на содержании Газпрома”. И пусть потом пиарщики АП не возмущаются, что в очередном рейтинге шефа обскакала Юля или Бойко.
Один из главных аргументов защитников безвиза с РФ “мы не можем бросить наших граждан, которые там на заработках”.
Как по мне, большинство граждан уже давно пребывает на заработках в Польше, Италии, Чехии. И на пути к этой цели не стоит даже сложный шенген.
Уже не говорю о множестве молодых людей, которые получают знания, усердно учат языки, мечтая о качественной учебе и работе в ФРГ или Франции. И трудности, с которыми там сталкивается выходец из стран третьего мира, тоже никого не смущают.
Теперь о работничках в России. Я выросла в поселке Сумской области, за 70 километров от границы с Россией. До нынешнего времени там порой модно хвастаться тем, что ты на..ал военкомат и уехал на стройку в Москву, для барышень — я работаю стриптизершей в московском клубе.
Сущенко пытаются сломать методами КГБОдна моя одноклассница хвастается, что “моет собак у одного богача на Рублевке”. Всех этих персонажей объединяет одно — они никогда не хотели достичь большего. Все эти люди никогда не задумывались о возможностях внутри страны, о лучшем образовании. Все эти персонажи — люди без минимальной гражданской позиции. Их не волнует война на Донбассе. Они продолжают кичится работой в Москве, пока все дураки воюют, волонтерят или остаются работать в Украине.
Так вот, меня не волнует жизнь этих людей “перекати-поле”. А вопрос: не припрется ли через поле и лесопосадку некий “зеленый человечек” или кадыровец к дому моих родителей — волнует. Я пережила настоящее потрясение, когда в 2015 хоронили моего друга детства — был двухметровый парень, со Старобешево привезли несколько обожженных костей в гробу. Моя мать общается с его матерью, и боль от потери, трудности после потери единственного сына — там колоссальные.
Нам нужны визы с РФ, ибо нех..й шастать. И все тут.