Андрей Новак о судьбе гривны и спекуляциях Нацбанка (видео)

Кто и почему в стране тормозит реформы, на чем спекулирует НБУ и есть ли шанс у отечественной экономики подняться со своего дна, в интервью Politeka Online рассказал председатель Комитета экономистов Украины Андрей Новак.

— На днях премьер-министр Украины Владимир Гройсман дал пресс-конференцию, которая больше напоминала предвыборную кампанию, а не годовой отчет работы правительства. Когда руководство страны прекратит что-то постоянно обещать, а начнет делать реальные дела?

Конечно, это нереально для международной организации. Тем более, при таком серьезном внешнем давлении со стороны государства-агрессора – Российской Федерации. Очевидно, теперь подобные сладкие инициативы будем иметь, если не через день, то раз в неделю точно.

Отчет правительства, который должен быть очень профессиональным, холодным, с цифрами, превратился снова в каскад сладких предложений с описанием приятных перспектив.

— Владимир Гройсман обещает, что 2017-й имеет все перспективы стать годом роста национальной экономики. Это реально?

— То, что прогнозируют рост экономики в 2017 году, не новость. Происходит оно не потому, что что-то сделало действующее правительство или предыдущее, а благодаря одному из законов экономики, который называется «цикл».

Любая экономика развивается циклически по синусоиде. В середине 2012 года украинская экономика начала двигаться вниз. То есть началось падение ВВП, продолжавшееся до середины 2016-го, четыре года. Если бы не было войны, которую Россия развязала, мы достигли бы своего дна еще в 2014 году.

— То есть сейчас был бы уже ощутимый рост экономики?

— Да. Уже в 2014 году вышли бы на движение вверх по синусоиде. Но война продлила еще на два года наше движение вниз. Но даже она не может отменить законы экономики. В 2016 году естественно достигли дна. А со дна, как вы понимаете, выход только один – вверх.

Другой вопрос – темпы нашего падения. ВВП суммарно за четыре года упало почти на 20%. По итогам 2016 года, темпы роста – 2%. А по прогнозу на этот год – также 2%. При таких условиях, чтобы вернуться к экономической ситуации середины 2012 года, понадобится около 10 лет. Поэтому для нас сейчас важен не сам факт роста, а его высокие темпы. Например, как в китайской экономике, индийской или бразильской.

Если развиваться на 1-3% в год – поверьте, ни граждане Украины, ни украинские предприятия этого даже не почувствуют.

— Когда украинцы наконец-то смогут на собственных кошельках почувствовать улучшение?

— Только тогда, когда будет реальный рост экономики в темпах 5-6% в год. Это минимально.

— То есть не раньше, чем через 10 лет?

— Сделать рост динамичным можно в любой момент. Но для этого нужно делать настоящие экономические реформы, а не только их имитировать и заменять внешними эффектами. Если делаешь настоящие реформы, то у тебя динамика высока. На них реагируют положительно инвесторы, экономика растет быстрее.

— О каких настоящих реформах идет речь?

— Настоящие реформы – как минимум – делать то, о чем говоришь. Например, самая популярная реформа, которая у нас все время на устах, – децентрализация. Сколько разговоров о ней. Уже вроде и объединение общин для этого делают… Но на самом деле суть ее заключается только в одном – децентрализация доходной части бюджета, то есть налогов, а не затратной.

К чему свелась эта реформа? Меняем границы административных единиц, объединяем в общины. То есть перерисовывают карту. Меняем вывески на органах власти: не мэрия, а горисполком и наоборот. Но не в этом суть децентрализации.

Также децентрализация налогов не состоялась. Почему? Берем государственный бюджет на 2017 год: структура доходной части ничем не отличается от 2016-го, как и 2015-го, как и в 2010 году – 80% налогов поступает прямо в центральный бюджет. Ими, соответственно, распоряжается Кабмин. И только 20% налогов остается всем местным бюджетам вместе. То есть всем областным, городским, районным, поселковым, сельским – 20% налогов, а 80% – Кабмину.

— Есть еще пенсионная реформа. Какая там ситуация?

— К чему сводится пенсионная реформа? Повышение пенсионного возраста и пенсионного стажа.

— Но нам обещают не трогать пенсионный возраст, даже с МВФ об этом договорились.

— Не тронут сегодня – затронут завтра либо послезавтра. Настоящая суть пенсионной реформы – переход от одноуровневой солидарной пенсионной системы, еще советской, к трехуровневой, где второй и третий уровень накопительные, к тому же – обязательны. В рамках действующей солидарной системы, как бы ни переливали из пустого в порожнее, играли с пенсионным возрастом и пенсионным стажем. Таким образом пенсионную проблему решить нельзя.

Кроме того, нигде не указано, какого числа и в каком году мы переходим на накопительный уровень. Вот вам и еще один пример виртуальной реформы, а не реальной.

— Валерия Гонтарева написала заявление об отставке. Как оцениваете ее деятельность на посту главы НБУ?

— Деятельность чиновника, так же и председателя НБУ, надо оценивать по функционалу, который соответствует этой должности. НБУ – независимый орган. Единственный, который работает над денежно-кредитной политикой, регулятор банковского сектора.

Поэтому оценивать надо по трем критериям, соответствующим институциональным функциям НБУ: обеспечение стабильности национальной денежной единицы, доступность кредитных ресурсов, то есть процент, по которому можно привлечь кредит в банке и надежность банковской системы страны.

По этим трем критериям, как вы понимаете, не просто негативная, а чрезвычайно негативная. Это объективная оценка. Пол, возраст, принадлежность к определенной политической силе – не критерии.

— За три года председательства Гонтаревой закрыто около 100 банков. От этого пострадали обычные вкладчики. Справедливо ли это?

— Глава НБУ назвала это чисткой банковской системы, но на самом деле это превратилось в чистку счетов вкладчиков. 86 банков ликвидированы. Действительно, некоторые из них создавали основы для финансовых махинаций.

Теперь зайдем с другой стороны. Кто выдает лицензию на банковскую деятельность в Украине? Только Национальный банк – как единый регулятор в этой области. Кто имеет в режиме онлайн все сведения обо всех текущих операциях каждого коммерческого банка? Только регулятор. Вам понятно, почему все это происходило? Ликвидацию банков, вывод средств за пределы страны – невозможно осуществить без согласия НБУ.

— Нужно изменить процедуру ликвидации банков?

— Конечно. И не только процедуру ликвидации банков, но и процедуру получения лицензии. Все это надо делать значительно жестче. Поскольку наша сфера банковской деятельности слишком лояльна и либеральна. Хотя речь идет об отрасли, в которой работают деньги людей. Этот рынок необходимо контролировать значительно жестче, чем, например, рынок одежды или обуви. Там совсем иной уровень ответственности. Но все это может сделать только НБУ, больше никто.

— А как насчет состава временной администрации и кредиторов?

— Есть много механизмов, как обеспечить контроль. Было бы желание эти механизмы вводить. Когда цель – грабить вкладчиков, конечно, никто механизмы не реализует. У нас есть и Наблюдательный совет НБУ, фактически не функционирующий.

— Многие эксперты обвиняют главу НБУ Валерию Гонтареву в крышевании российских банков.

— У меня тоже есть много вопросов к тому, что делают с банками страны-агрессора в течение последних трех лет. После аннексии Крыма ответ украинской власти должен был быть достаточно жестким – от разрыва дипломатических отношений к приостановке лицензии российских банков на территории Украины. И к возвращению правового status quo до аннексии Крыма, то есть к возвращению России в международное правовое пространство.

А получается так: Россия в одностороннем порядке нарушила право, а Украина его придерживается уже три года с начала войны. Где логика? Страна, страдающая от этой агрессии, – не Европа, не США, которые ввели санкции против России, убыточные для их экономических интересов, – дальше дает возможность стране-агрессору зарабатывать на нашем банковском рынке и на торговле.

— Чем опасно продолжения работы российских банков на территории Украины?

— Их использует Кремль по политической команде для финансовых провокаций. В частности, девальвации гривны. Дают команду российским банкам в Украине. Например, завтра поставить курс 30. Куда побежит потребитель менять валюту? Конечно, туда, где высокий курс. Вот вам провокация девальвации гривны.

Россия ведет гибридную войну, в которой экономика и финансы имеют видное место. Как можно допускать в условиях войны присутствие субъектов страны-агрессора и их произвольную работу на нашем рынке?

— Будут ли негативные последствия выхода российских финучреждений для украинского банковского сектора?

— Когда речь идет о войне, в которой Россия убивает наших граждан, мы не должны мерить такую ​​максимальную форму агрессии деньгами. Если они уничтожают наши города, экономику, предприятия, не должны лояльно к ним относиться.

Рискуют те, кто до сих пор обслуживается в банках. А это граждане и предприятия, которые сознательно идут на этот риск. Мы не должны исходить из того, что люди от непатриотичных чувств или по другим мотивам и в дальнейшем пользуются услугами банков страны-агрессора.

Общая украинская банковская система от выхода российских финучреждений не пострадает, если действует нормально регулятор, контролирующий ситуацию. В частности, не допускает вывода российскими банками денег в их материнскую структуру. А это технически сделать очень просто. Потому что он – единственный регулятор, видит онлайн все движения средств каждого коммерческого банка.

— Эксперты предлагают оставлять деньги МВФ в золотовалютных резервах НБУ, а не тратить их. Усиливая золотовалютные резервы, эти деньги будут давать рынку сигнал стабильности. Как следует тратить деньги от МВФ?

— Деньги от МВФ поступают по единой формулировке – для макроэкономической стабилизации. Это означает, что они идут на два направления – пополнение золотовалютных резервов НБУ и решение насущных проблем правительства.

Например, для погашения внешних долгов. Но при этом золотовалютные резервы НБУ не являются самоцелью. От того, что в НБУ резервов 5 млрд, 10, 15, 20, вам и мне теплее или холоднее? Это инструмент погашения слишком больших колебаний на валютном рынке, чтобы не допустить девальвации национальной денежной единицы.

А у нас с 2014 года золотовалютные резервы выросли с 6,5 млрд до сегодняшних 16,5 млрд после последнего транша. Но за эти три года гривна девальвировала втрое. На нас влияет не величина резервов, а курс. Поскольку – это наши доходы и платежеспособность гривны. Регулятор этим инструментом пользуется, дипломатично говоря, неэффективно.

— Транш МВФ способен стабилизировать гривну?

— Это одноразовый огромный наплыв валюты, благодаря которому НБУ должен стабилизировать ситуацию на валютном рынке. Девальвация гривны – искусственная. Правительство и НБУ выбрали самый легкий путь – благодаря девальвации решать две задачи: с одной стороны, наполнение государственного и местных бюджетов через инфляционный эффект после девальвации, а с другой – параллельное удовлетворения безграничных аппетитов наших знаменитых экспортеров, для которых чем дороже иностранная валюта, тем лучше.

Наши экспортеры и являются владельцами политических парламентских сил. Вот на кого работает правительство и НБУ.