В деле Николая Щура суд проявил заангажированность — адвокат Евгений Крамаренко

Однако судья удовлетворила ходатайство. Согласно постановлению, на время проведения расследования Щур должен круглосуточно находиться в квартире, где живет другая семья. О подробностях резонансного дела Politeka рассказал адвокат Николая Щура, старший партнер адвокатского объединения Prive Евгений Крамаренко.

— Почему суд принял решение удовлетворить ходатайство прокурора и избрать для Николая Щура меру пресечения – круглосуточный домашний арест?

В подозрении отмечалось, что Щур нанес кулаком правой руки удар в нос полицейскому. Все участники суда увидели на видео с нагрудных камер полицейских, что это не так. Ведь когда работник полиции выталкивает человека за дверь, держа его за правый локоть, он не может той же рукой кого-то ударить кулаком.

— По решению суда, Николаю Щуру придется круглосуточно находиться в чужом доме?

— Да, судья решила назначить круглосуточный арест по месту регистрации, хотя там сейчас живут другие люди. И подзащитный, и прокурор неоднократно отмечали, что реальное место жительства Щуры другое. Прокуроры представили на рассмотрение суда выписку из реестра прав собственности. Однако судья не приняла во внимание ни наши доказательства, ни аргументы прокуроров.

Судья в своем решении буква в букву переписала ходатайство прокурора, добавив некоторые статьи УПК. Четкого обоснования в опасности для следствия нашего подзащитного нет.

— Обосновывая свое решение, судья апеллировала к тем оскорбительным словам, которые были сказаны Щуром в сторону полицейских во время конфликта. Может ли брань служить доказательством того, что Щур представляет опасность для следствия?

— Конечно, ругань и нецензурные выражения недопустимы не только в сторону сотрудников правоохранительных органов, но и рядовых граждан. Поскольку сознательное общество начинается с каждого из нас в отдельности. В этом процессе ч. 2 ст. 345 Уголовного кодекса Украины предусматривает нанесение легких телесных повреждений. Высказывания к ней не должны иметь никакого отношения. Нецензурно выражались как подзащитный, так и правоохранители. В ходе расследования должны были расследовать действительность факта умышленного нанесения телесных повреждений. Но почему судья сосредоточилась именно на брани? Этот вопрос остается открытым.

— Имели ли право правоохранители, услышав оскорбительные слова, применить физическую силу в отношении Щура?

— Конфликт произошел в райотделе. Ответственными за то, что там происходило, являются работники райотдела. Однако участниками эпизода стали только сотрудники патрульной полиции. В момент спора в райотделе находился старший по смене, который должен был предупредить Щура о нарушении общественного порядка и о том, что если он не прекратит продолжать свои высказывания, то к нему будут применены меры, предусмотренные законодательством Украины. Но дежурный райотдела никоим образом этого не сделал.

Наоборот, когда полицейские затолкали Щура в ​​тамбур, работник райотдела держал дверь, никто не видел, что там происходит, но есть фото и медицинские заключения, которые ответят на это.

— Почему в суде представили видео только с двух нагрудных камер полицейских? Видео с камер в тамбуре и холле не приобщили к материалам дела?

— Вопрос к следователям. Камеры в холле и тамбуре могли бы четко показать, был ли удар кулаком от Щура. Почему видеоизображение не подключили – это вопрос. Так же вопрос, почему нет фотографий полицейского с разбитым носом. Есть только справка, что он обратился к врачу. Однако на справке мы видим, что ЛОРа на тот момент в больнице не было. Также имеется значительное расхождение во времени на нагрудных камерах полицейских.

— То есть прокуратура выборочно отнеслась к сбору доказательств?

— Прокуратура отобрала необходимые данные для того, чтобы решить вопрос о принятии меры пресечения. Почему-то на видео есть только кусок, когда Щур высказывается касательно полиции. А предыдущий момент, где полицейские нецензурно выражаются в сторону Щура, не представили.

Получается, что камеры включали и выключали, когда нужно было. Когда Щура завели в комнату в наручниках, камеру прикрыли рукой. Он лежал и не сопротивлялся. Единственное, что просил – чтобы ему не крутили руку, поскольку она у него повреждена из-за перелома. Ругаться и нецензурно выражаться, эмоционально и несдержанно – это негоже, за такие действия предусмотрено наказание. И не нужно смотреть на то, кто и какой имеет статус в обществе или откуда он родом. Мы, как правозащитники, стоим на стороне правды, а правда в этом деле в том, что доказательств избиения нет.

— Как Щур оказался в райотделе?

— Он приехал в участок в ночь на 2 января, чтобы выяснить, почему полицейские задержали двух его знакомых. Девушки находились в отделении уже более часа. Одна из них позвонила Щуру с просьбой приехать и узнать, в чем причина таких действий полицейских.

После того, как Щур прибыл в участок, началась словесная ссора. Затем его вытолкали за дверь, повалили на пол, начали бить ногами. Надели наручники, завели в комнату и дальше били. В участок Щур вызвал скорую помощь, которая зафиксировала побои. В 7 утра его отпустили. Если бы он действительно нанес телесные повреждения работнику милиции, его бы вообще не отпустили из райотдела. По прибытии домой Щуру стало плохо. Он обратился в больницу. В тот же день, 2 января, он сообщил об инциденте адвокату.

— Какой диагноз Щуру поставили в больнице?

— Среди прочего, закрытая черепно-мозговая травма, множественные побои грудной клетки, ушиб лица, множественные синяки.

— Подозрение об уголовном нарушение ему вручили в больнице?

— Да, 2 января произошел инцидент, а 4-го ему в больнице «под капельницей» вручили подозрение. На практике это происходит значительно дольше. Возникает вопрос, куда спешили правоохранители? Наверное, последние пытались сыграть на опережение, во избежание ответственности за свои действия.

Параллельно с этим производством рассматривается другое – по делу избиения Николая Щура полицейскими. Сведения об избиении уже внесены в ЕРДР.

— В течение 2016 года возникали многочисленные громкие скандалы с участием полицейских. В августе в Кривом Озере полицейские до смерти избили Александра Цукермана. Если полицейские нападают на человека, он не имеет права защищаться?

— Если человек даст сдачу – он ​​может получить срок до 5 лет заключения. А если не даст – его будут бить до посинения. А потом прикроют камеру, скажут, что она не работала.

В зале суда, где рассматривалось дело против нашего подзащитного, прокурор рассказал, что полицейские выключают и включают камеры по своему усмотрению, и не несут никакой ответственности за отсутствие видеосъемки того или иного инцидента.

— Как вы считаете, почему накануне судебного заседания некоторые СМИ развернули бурную кампанию вокруг дела Щура?

— Роль СМИ довольно интересная. Ведь о том, что 18 января состоится судебное заседание, знали только следователи, прокуроры и адвокаты. Но в 10 часов 17-го января в Facebook выбрасывают материал, где рассказывается о нашем подзащитном, как о негодяе. Информационная кампания стартовала с соцсетей.

— Почему СМИ, писавших о Щуре как о «донецком бандите», не пришли на суд?

— Пусть это будет на их совести. Некоторые издания просто брали и делали репост информации друг у друга. Prive готовы давать интервью, показывать материалы. Мы сами приглашали СМИ прийти на суд, чтобы они показали объективно происходящее.

— Вы планируете подавать апелляцию на решение суда?

— Апелляцию будем подавать в Апелляционный суд города Киева. В связи с судебной реформой сказать о том, сколько времени продлится рассмотрение дела, невозможно. Многих судьей уволили, а их дела перебросили на других.

Остап Конецпольський