Сирийский тупик: почему провалились мирные переговоры в Астане

Второй и наиболее важной целью было закрепление за Россией, Турцией и Ираном статуса гарантов так называемого мирного процесса и подготовка к проведению встречи в Женеве в начале февраля.

«Астана предназначена именно для того, чтобы оформить договоренность о полноправном участии в этом процессе и вооруженных отрядов, — заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров. — Последующие раунды сирийских переговоров, в том числе те, которые намечаются в Женеве, будут посвящены переговорам сирийского правительства со всеми без исключения группами оппозиционеров».

Здесь также особо ничего добиться не удалось. Позиции сторон нисколько не сблизились, если не сказать, что еще больше отдалились.

В неполном составе, но с жесткими требованиями

С самого начала от участия во встрече были отсечены организации, считающиеся террористическими и непримиримыми. Характерно, что их списки у Москвы, Анкары и Тегерана не совпадают не только между собой, но также и в представлениях Дамаска.

Из 91 организаций и военных группировок, ведущих боевые действия в Сирии, в Астане присутствовали только 12. Они далеко не самые крупные и не настолько влиятельные, чтобы в достаточной мере представлять разношерстную оппозицию режима Асада. Тем не менее даже участвующие во встрече оппозиционеры непримиримы.

Делегацию оппозиции возглавил Мохаммад Аллуш — представитель Высшего комитета по переговорам и лидер группировки «Джейш иль-Ислам». В интервью телеканалу Al Jazeera он заявил, что будет добиваться закрепления перемирия, снятия блокады некоторых районов и освобождения пленных. Для этого оппозиция на переговорах будет сражаться «как на фронте».

В целом, она свои требования передала российской и турецкой сторонам. Здесь уже кроется большая проблема. С Ираном оппозиционеры предпочитают не разговаривать. Это и понятно в связи с перечнем этих требований.

Важнейшие среди них: вывод всех иностранных сил и формирований из Сирии, исключение Ирана из списка стран-гарантов перемирия, немедленное снятие блокады городов, организация безопасных коридоров для доставки гуманитарной помощи и т.д.

Понятно, что ни в каком виде такие требования не могут быть приняты Дамаском, Тегераном, Москвой и Анкарой. Ни сейчас, ни в обозримом будущем. Представители сирийской делегации отказались принимать эти предложения-требования.

Возглавляющий сирийскую правительственную делегацию постоянный представитель Сирии в ООН Башар Джаафари категорически заявил, что важным звеном согласованного тремя странами механизма стал Иран.

«Те, кто говорят, что недовольны ролью Ирана или другой страны, погружаются в очень темные воды», — сказал Джаафари.

Отвечая представителю оппозиции Яхья аль-Ариди, сказавшему, что сирийское правительство не продемонстрировало серьезное намерение соблюдать «режим тишины», Джаафари пожаловался на «провокационный тон» оппозиционеров и «отсутствие серьезности» со стороны главы оппозиционной делегации Мохаммада Аллуша.

Не удивительно, что до начала встречи в Астане, которая несколько раз переносилась из-за сложностей с ее организацией и перечнем участников, эксперты и обозреватели сомневались в ее результатах.

По разным направлениям

Дипломатическая ситуация в Астане во многом определялась ситуацией на фронтах.

У сирийского режима и его покровителей дела идут не слишком успешно. В последнее время боевики ИГ вели наступление на правительственные силы вблизи Пальмиры, а также в городе Дейр-эз-Зор.

Как сообщала ливанская газета «Аль-Ахбар», боевики перекрыли дорогу, связывающую город с аэродромом. В результате подконтрольная правительственным силам территория оказалась разделенной на две части. Позиции армии Асада к западу от города захвачены, и ее снабжение с воздуха очень затруднено.

Город Дейр-эз-Зор находится на крайнем востоке страны на автотрассе Пальмира-Фадгами и речном пути Эр-Ракка-Багдад. Стратегическое значение города усиливается еще и тем, что он является нефтяной столицей. Его захват позволит ИГ в значительной степени решить свои проблемы с горючим. Они существенно возросли после постепенного вытеснения ИГ с востока и севера Ирака и боев в Мосуле.

О  сложности ситуации в Дейр-эз-Зоре для правительственной армии говорит тот факт, что именно туда, а не под Пальмиру, лихорадочно перебрасывают самые боеспособные части сирийской армии, но в первую очередь бойцов Хезболлы.

Даже во время переговоров в Астане российская и турецкая авиация, а также отряды Хезболлы и шиитская милиция из Ирака, Афганистана и Пакистана, вели бои не только вокруг Дейр-эз-Зора, но также в провинциях Дамаск и Алеппо. Турецкое информационное агентство Anadolu сообщало, что правительственные силы и шиитские ополченцы «продолжали атаковать подконтрольные оппозиции районы Восточная Гута и Джобар в провинции Дамаск». Также в сообщении шла речь об ударах с воздуха, нанесенных правительственными войсками к югу от Дамаска, вблизи города Хама и на северо-западе Дамаска. При этом российская и турецкая авиация бомбили не только позиции ИГ, но и умеренной оппозиции. Интересное военное сопровождение дипломатических переговоров в Астане.

Сейчас главной задачей правительственных войск является вытеснение оппозиционеров из долины Вади-Барада — региона, откуда Дамаск снабжается водой. Уже месяц город не получает воды, и режим  с помощью российской авиации пытается исправить положение.

Остается неясной позиция Вашингтона. Хотя Дональд Трамп неоднократно высказывался в пользу совместной борьбы против ИГ, на самом деле ничего подобного не происходит. Информацию министерства обороны России о том, что в районе города Эль-Баб на северо-востоке Сирии российская авиация взаимодействовала с самолетами возглавляемой американцами международной коалиции в Ираке и Сирии, представитель ВВС США Джон Дорриан назвал чепухой и пропагандой. Он подчеркнул, что взаимодействие американских и российских военных происходит только по вопросам предотвращения столкновений в небе над Сирией.

Неудивительно, что в Астане представители сирийской оппозиции не захотели разговаривать с делегатами Дамаска, да и вообще не видели особого смысла в самих переговорах. Не подписали они и коммюнике по результатам встречи.

Российский фактор

В треугольнике Россия–Турция–Иран все больше проступают противоречия между сторонами. В данный момент наибольшие из них возникают между Москвой и Тегераном. Связано это с тем, что Иран и Россия являются только попутчиками и цели у них разные.

Иран всерьез опасается ослабления своих позиций в Сирии в пользу России и Турции. Тегеран с самого начала оказывал большую военную, экономическую и финансовую поддержку режиму Асада, связанному с шиитским государством исторически.

Кстати, Дамаск наконец подписал соглашение с Россией о базе в Тартусе. Тем не менее речь идет не о полноценной базе, а о пункте материально-технического обеспечения. Важный факт: в отличие от аналогичного соглашения от 2 июня 1983 года, документ не бессрочный, а имеет временные ограничения.

«Настоящее соглашение действует в течение 49 лет… если ни одна из сторон не менее чем за один год до истечения очередного периода не уведомит в письменной форме по дипломатическим каналам другую сторону о своем намерении прекратить его действие».

Другими словами, при переменах в Сирии пункт российского материально-технического снабжения через год может перестать функционировать. Дамаск не случайно так долго тянул с подписанием соглашения — на него оказывал давление Тегеран, которому совсем не улыбается закрепление российского присутствия в Сирии.

Вторая составляющая опасений Ирана — ситуативное сотрудничество Москвы и Анкары. Объективно оно способствует увеличению влияния России. Это тоже очень не нравится Тегерану.

Расходятся стороны и по вопросу будущего Асада. В Иране хотят оставить нынешнего сирийского президента у власти как можно дольше, так как в его фигуре там видят гаранта, насколько это вообще возможно на Ближнем Востоке, своего военного и политического влияния. Также для иранского руководства неприемлемы вообще какие-либо разговоры о выводе подразделений  Корпуса стражей исламской революции, отрядов Хезболлы и шиитской милиции. Это военная основа иранского присутствия. Отказываться от нее в Тегеране не хотят ни при каких условиях.

Москва, со своей стороны, не видит особых причин цепляться за персону Асада и жестко настаивать на сохранении его у власти. Это серьезный фактор, и его недооценивать не стоит.

Третий пункт расхождений — возможное участие в переговорах США и Саудовской Аравии. Иран категорически против. Турция пока явно не высказывает свою позицию, но, похоже, у нее нет серьезных возражений против расширения состава участников переговоров.

Уже на этапе подготовки переговоров в Астане Москва оказалась в сложном положении, из которого ей выйти так и не удалось. Переговоры не сорвались только по той причине, что Вашингтон не прислал свою делегацию, а посол США в Казахстане присутствовал на заседаниях лишь в качестве наблюдателя. В будущем разногласия по этому вопросу окажутся деструктивными.

С Турцией у России тоже не все просто. Вроде бы какое-то сотрудничество наметилось, но все понимают, что оно носит чисто тактический характер.

Под занавес встречи в Астане российская делегация сообщила, что передала представителям оппозиции проект новой конституции Сирии. Он не слишком отличается от действующей, но предполагает большее самоуправление на местах. Это означает, что провозглашенная курдская Федерация Северная Сирия-Рожава может получить большую самостоятельность от Дамаска, но не сможет стать полноценным государством.

С этим не согласится Турция, которая вообще очень подозрительно относится к участию курдов в сирийских переговорах. В Астану были приглашены представители Курдского национального совета во главе с Абдулхакимом Башаром. Но наиболее влиятельные курдские организации: «Демократические силы Сирии» и «Демократический союз», приглашены не были. Анкара считает их сирийским ответвлением Рабочей партии Курдистана, признанной в Турции террористической организацией.

Основное противоречие в том, что военные успехи курдов в борьбе с ИГ на счету «Демократического союза», формирования которого — «Отряды народной самообороны» (YPG) и «Женские отряды народной самообороны» (YPJ) — наиболее эффективно вытесняют боевиков на севере Сирии.

В результате Исполнительный комитет Демократической федерации — орган управления курдской автономии — выступил с заявлением, что он никак не будет связан с результатами переговоров в Астане, и обвинил Россию в повторении ошибок западных государств.

Москва не хочет портить свои отношения с курдами как в Сирии, так и в Ираке, потому что те, в свою очередь, потянутся к США. Тем не менее раздражать Турцию также нет смысла. Курдская проблема еще встанет в сирийском урегулировании.

Переговоры в Астане в очередной раз показали, что российские усилия найти хоть какое-то решение сирийской проблемы пока остаются безрезультатными. И этому нисколько не поможет договоренность тройки о мониторинге режима прекращения огня. Первыми нарушителями его будут правительственные силы Асада и их иранские союзники.

Юрий Райхель

Фото: AP Photo/Narciso Contreras