Африканский Сингапур: как Руанда стала «экономическим тигром» Черного континента

Так уж повелось исторически, что на африканском континенте располагаются настоящие социальные помойки. Племенная вражда, отсутствие даже намека на работающие законы, победы популистов на выборах, бесконечные военные перевороты, зашкаливающая коррупция, фантастическая бедность, коллапс инфраструктуры, медицины и образования стали визитными карточками практически всех стран огромного региона. Отдельный разговор — практикуемые в ряде регионов каннибализм и специфические, скажем так, религиозные культы. Именно из среды африканских борцов с колониализмом вышли жуткие диктаторы-людоеды: Иди Амин в Уганде и император Бакасса в Центральноафриканской республике. Либо же просто лидеры, умудрившиеся в кратчайшие сроки опустить свои страны из первого мира в третий, как зимбабвийский марксист Роберт Мугабе.

Тем ярче выглядят обратные примеры, когда эффективное управление позволяет задать верное направление развития в, казалось бы, бесперспективных случаях. Пожалуй, самый удивительный из них – пример реформирования в маленькой восточноафриканской стране Руанда.

Крупнейший геноцид современности

Первый раз Руанда попала на страницы мировых СМИ в 1993 году. Инфоповодом стали переросшие в геноцид этнические чистки представителей племени тутси.

Дело в том, что еще с доколониальных времен сложился определенный баланс между пришедшими с севера кочевниками-скотоводами тутси и оседлыми земледельцами хуту. Несмотря на то, что тутси всегда были в меньшинстве (около 20% населения), воинственность и организованность обеспечивали этому племени главенствующую роль. Фактически, тутси составляли военную и управленческую элиту.

Пришедшие в конце XIX века европейские колонизаторы формально уравняли хуту и тутси, которые для немцев и бельгийцев были на одно лицо. Тем не менее, экономическое господство осталось за тутси, да и на мелкие административные должности назначали в основном представителей этого племени.

После получения независимости в 1962 году, вследствие численного преимущества и процедуры демократических выборов, в стране установилось безраздельное господство хуту. Стремясь отомстить за старые обиды, хуту проводили политику откровенной дискриминации тутси, из-за которой десятки тысяч представителей этого племени были вынуждены бежать из страны. К 1990 году беженцы-тутси сформировали на территории соседней Уганды военизированную организацию «Руандийский патриотический фронт» и начали партизанскую войну против правящего режима. Радикально настроенные лидеры хуту в ответ просто решили физически истребить всех тутси.

6 апреля 1994 года военная хунта взяла власть в свои руки и тут же обратилась ко всем хуту с призывом убивать тутси. За сто дней геноцида было убито около одного миллиона человек. Это примерно по 10 тысяч человек каждый день.

В июле того же года силы «Руандийского патриотического фронта» захватили всю страну, вынудив правящую хунту бежать. Геноцид был прекращен, к власти пришло коалиционное правительство. Формальным президентом стал хуту Пастер Бизимунгу, но реальная власть сосредоточилась в руках министра обороны, лидера «Руандийского патриотического фронта» Поля Кагаме. В 2000 году Кагаме отстранил от власти Бизимунгу, взяв полномочия главы государства на себя. С этого момента и началась история руандийского успеха.

Перемены на марше

Поклонник отца-основателя Сингапура Ли Куан Ю, Поль Кагаме решил использовать рецепты знаменитого реформатора для преобразования Руанды.

В стране была объявлена беспощадная война с коррупцией. Государственный аппарат существенно сокращен, а зарплаты оставшихся чиновников теперь напрямую зависят от результатов их работы. Старые правоохранительные структуры были ликвидированы, новые созданы по западным стандартам с привлечением западных же специалистов. Была объявлена политика нулевой толерантности к преступности – за любое преступление теперь «светит» достаточно серьезный тюремный срок.

В итоге, Руанда стала потрясающе безопасной страной даже по общемировым меркам, а про африканские и говорить нечего. Туристы, побывавшие в этой стране, рассказывают, что по любым, даже самым бедным, районам Кигали – столицы Руанды – можно гулять с дорогой фототехникой в любое время дня и ночи, без малейшего риска быть ограбленными. Что же касается коррупции, то в Индексе глобального восприятия коррупции, публикуемого организацией Transparency International, восточноафриканская страна занимает неслыханное для Африки 44 место, обойдя целый ряд государств ЕС (для сравнения, Украина – на 130 месте).

Еще один нехарактерный для Черного континента штрих, приводящий в изумление гостей Руанды – фантастическая чистота. Драконовские штрафы за каждый брошенный на улице окурок, вкупе с эффективной работой коммунальных служб, привели к тому, что улицы руандийских городов выглядят стерильно-вылизанными и дадут фору множеству городов в Европе. Киеву  так уж точно. Свою роль сыграл и запрет на использование пластиковых пакетов, введенный еще в 2008 году.

Была проведена радикальная либерализация экономики. Налоги были сокращены, регистрация бизнеса упрощена, а подавляющее большинство разрешений, инспекций и проверок отменены. В итоге, по легкости регистрации предприятия Руанда оказалась на 37 месте, по легкости регистрации собственности – на 12, а по легкости получения кредитов и вовсе на втором месте в мире, уступив лишь Новой Зеландии. В рейтинге Doing Business страна занимает 56 строчку, обойдя все страны Африканского континента.

Правительство активно приветствует иностранный капитал и буквально сдувает соринки с каждого инвестора. И инвестор, после недолгого раздумья, потянулся. В первую очередь страной заинтересовались крупные производители кофе: холмистый рельеф и высокогорный субэкваториальный климат Руанды идеальны для выращивания этого растения. Иностранные инвестиции и западные технологии сделали свое дело: доход от продажи кофе сейчас составляет 65% от всего экспорта.

Чуть позже в страну пришли иностранные девелоперы и ритейлеры. В столице массового открываются представительства крупных мировых корпораций и филиалы иностранных банков, супермаркеты транснациональных розничных сетей. Преображается центр города: строятся новые здания из стекла и стали, которые, по местным меркам, можно назвать небоскребами.

Переживает бум и туристическая отрасль. И немудрено: многие хотят увидеть Африку, стремительно превращающуюся в Европу. Еще больше желающих посмотреть на горных горилл, озеро Киву — единственное в Африке, в котором нет крокодилов, и посетить многочисленные заповедники и национальные парки. И при этом пользоваться всем прелестями пребывания в по-настоящему цивилизованной стране. Сейчас туризм составляет около половины ВВП Руанды. А многие европейцы, оценив возможности для жизни и бизнеса, остаются здесь, открывая свои рестораны и отели.

Гигантские по местным меркам деньги вкладываются в инфраструктуру, образование и медицину. По всей Руанде тянут оптоволоконные кабели для скоростного интернета, идет строительство новых и реконструкция существующих дорог. Большая часть населения свободно пользуется интернет-банкингом, уже внедряется сеть 4G. Почти во всех школах дети за счет государства обеспечены простыми персональными компьютерами.

Своей целью Кагаме обозначил борьбу с бедностью и урбанизацию страны, а в итоге — построение экономики, ориентированной на услуги и высокие технологии. Уже функционирует что-то вроде местной Силиконовой долины — центр информационно-коммуникативных технологий kLab. В нем специалисты занимаются разработкой онлайн-игр и IT-технологий.

Итогом проводимых преобразований стал беспрецедентный для Черного континента рост уровня жизни населения. Согласно Индексу процветания в Африке, обнародованному лондонским Legatum Institute, страна оказалась на первом месте по темпам развития. За время президентства Поля Кагаме ВВП на душу населения вырос почти вчетверо – с $500 до $1800.

Просвещенная автократия

Западные наблюдатели и правозащитники, отмечая успехи властей Руанды в модернизации страны, традиционно критикуют авторитарные методы проведения реформ. Действительно, режим Кагаме не привык церемониться со своими противниками: оппозиция отсутствует как класс, журналистам за малейшую критику правительства грозит тюрьма. Любые «выборы» (спарринг-партнерами для президента на которых выступают его близкие друзья) или референдумы выигрываются со счетом 95-98%. Хотя, вполне возможно, эти цифры отражают реальный уровень поддержки президента-реформатора.

Но на самом деле, Поля Кагаме тяжело упрекнуть в таких методах. Во всех нищих коррумпированных странах – в Сингапуре от Ли Кван Ю, в Чили от Августо Пиночета, в Южной Корее от генерала Пак Чон Хи, в Грузии от Михеила Саакашвили, в Колумбии от Альваро Урибе – отчаянные времена требовали отчаянных мер. А либерализация политической жизни чревата приходом к власти популистов и сил реванша, что мы и наблюдаем в Чили в 1990-х и в Грузии в наши дни.

На примере крошечной, истерзанной войной и геноцидом страны, не владеющей никакими полезными ископаемыми, мы можем убедиться: радикальные реформы и фантастический рост возможны в, казалось бы, абсолютно бесперспективных случаях. Даже вековая племенная вражда и бедное необразованное население не являются непреодолимыми препятствиями. Наличие политической воли и элементарная порядочность – все, что требуется для путешествия из третьего мира в первый.

Пример фантастического успеха Руанды в который раз дает надежду и нашей стране на лучшую жизнь. Но, разумеется, не с этим политическим классом.

Максим Викулов