Каталония не Испания: почему они так хотят уйти?

Украинка Оксана последние восемь лет живет в Барселоне. Занимается здесь бизнесом. Среди ее друзей немало каталонцев, подавляющее большинство из которых — представители среднего класса и поддерживают движение за независимость. По ее словам, против отделения региона от Испании выступают в основном достаточно состоятельные граждане — те, у кого есть международный бизнес. Ведь они боятся потерять европейские рынки или же статус в ЕС.

11 сентября – день Каталонии. Каждый год здесь проходят многомиллионные манифестации. Таким образом, утверждают каталонцы, они демонстрируют, что являются одним народом.

«Идея о независимости не вчера возникла, – рассказывает Оксана. — Исторически так сложилось, что Каталония вошла в состав Испании 300 лет назад. А до того была одной из первых стран со своим парламентом, правительственным уставом. У них свой язык, фольклор, культура. Они не считают себя испанцами. Даже такой традицией, как коррида, возмущены. Жители Каталонии более революционные — их регион был оплотом борьбы с режимом Франко. За это много местных лидеров поплатились жизнью. Когда Франко умер, Испания, конечно, перешла к демократическому пути развития. Однако Испания – это королевство. Каталонцы же по духу скорее республиканцы. Им не нравится, что часть налогов идет на содержание королевской семьи. В 1975 году со смертью Франко гражданское сопротивление остановилось, но не было завершено. Не было публичного обсуждения. Все осталось тлеть в головах людей».

В целом каталонцы составляют примерно 10% от всего населения Испании. Но в центральный бюджет от них поступает 25% налогов. В Барселоне часто можно услышать, что именно они «кормят Испанию». Там убеждены, что распределение налогов и отношения с главным правительством в Мадриде — не очень честные.

«Каталонцы отдают все налоги, а потом им возвращается только часть, — говорит Оксана. — Но они хотели бы, чтобы было наоборот: отдавать только то, что принадлежит федеральному правительству, а себе оставлять то, что нужно для развития. Как это принято в других регионах Испании. Это была первая экономическая причина, которая стимулировала протесты — неравномерное распределение налогов. Ведь в 2006 году были приняты даже поправки к Конституции, которые предоставляли больше экономической независимости Каталонии. Однако в 2010 году, когда пришло другое правительство, все эти поправки отменили. Поэтому с тех пор наблюдаем большой национальный подъем».

Испания не считает референдум о независимости Каталонии законным. Власть распустила местный парламент и объявила новые досрочные выборы, назначенные на 21 декабря.

По словам каталонца, учителя иностранных языков, переводчика Роберта Самары Коллинза, призыв испанских властей к выборам, по сравнению с другими, является не худшим вариантом. Однако в целом ничего не решает.

«В случае победы партий, которые выступают за независимость Каталонии (что, вероятнее всего, и произойдет), мы снова вернемся к тому, с чего начали, — рассказывает он. — Также эти партии могут признать незаконными еще до выборов или же будет достигнуто определенное политическая согласие между испанским правительством и политическим классом Каталонии. В последнем случае это будет расцениваться как предательство всех тех каталонцев, которые борются за независимость».

Роберт говорит, что испанское правительство постоянно игнорирует желание 80% каталонских избирателей (относительно того, оставаться ли в составе Испании) и отказывается от любого диалога или же честной беседы. Вместо этого референдум объявили нелегальным и начали преследование ряда политических деятелей и активистов. Все это, объясняет он, в совокупности привело к жестокости, учиненной полицией в отношении гражданских лиц.

По мнению Оксаны, пока никто не знает, чего ждать от грядущих выборов.

«Все зависит от того, какие будут события до декабря, — говорит она. — Где-то 50% людей хотят отделиться. Это нельзя не принимать во внимание. Другая половина, вероятно, еще не определилась, или же хочет сохранять нейтралитет. Если на выборах победит пронезависимое большинство, то каким будет последующий шаг правительства Испании? Никто не знает. Или же если Мадрид сейчас будет пытаться запретить определенные политические партии? Ту же CUP («Кандидатура народного единства» ) — леворадикальную партию, которая является одним из моторов независимости. Хотя в парламенте они являются меньшинством, но вместе с партией Пучдемона (Карлес Пучдемон — глава Женералитета Каталонии в 2016-2017 гг., — ред.) составляли большинство. Если их нейтрализовать, то хватит ли у остальных партий большинства для того, чтобы продолжать свою линию?

Сейчас есть такая установка, чтобы люди шли и активно подтверждали свою позицию. Потому что если не пойдут, то преимущество может быть у другой стороны. Кое-кто, наоборот, считает, что выборы введены испанским правительством, поэтому нужно их игнорировать. Нет еще единого мнения.

Если будет давление со стороны Испании, то это может активизировать сторонников независимости. Если же давления не будет, то все может успокоиться. Кроме того, выборы назначены на 21 декабря, а там Рождество, Новый год. Каталонцы не очень любят откладывать свои праздники ради политики. Поэтому все события уже будут развиваться в январе».

Сейчас настроения в Каталонии самые разнообразные. Несмотря на то, что большинство людей поддерживают идею о независимости, все же в обществе растет разочарование. Прежде всего из-за позиции ЕС, который решил не вмешиваться в конфликт между Мадридом и Барселоной.

«Сторонники независимости Каталонии разочарованы по-разному, — замечает Роберт. — Во-первых, никто не знает, имело ли правительство хоть какую-то стратегию после провозглашения независимости. В частности, могло ли обеспечить постепенный контроль над территорией, заручилось ли предварительно поддержкой государственных служащих и тому подобное. Очевидно, правительство всего этого не сделало. Во-вторых, люди очень разочарованы в ЕС, потому что там полностью закрыли глаза на ключевую кризис, который — теоретически – касается основных ценностей Запада. Ведь каталонцы имеют право на самоопределение. Зато единственный ответ Испании заключалась в использовании, а точнее в злоупотреблении законом и судебной системой для преследования всего, что связано с движением независимости. Каталонцы просто хотели проголосовать и делать это абсолютно мирным и демократическим путем. Однако их сейчас воспринимают как какую-то кучу фанатиков, которые требуют создания новой страны и освобождения от умирающей националистической Испании, управляемой потомками франко-фашистской диктатуры.

Каталонцы делали ошибки и сделают еще немало, но, по крайней мере, это будут их собственные ошибки. Испания — мощный противник, и каталонцы ведут с ней длительную борьбу, но не отступятся. Никогда этого не делали в течение последних 300 лет».

Несмотря на то, что протестный уровень в регионе достаточно высок, говорить о насильственных методах борьбы пока что там не приходится.

«Каталонцы – мирные люди, – объясняет Оксана. — Они удивлялись, когда я говорила, что Мадрид может делать какие-то акции против них. Они хотят достичь результата путем мирного давления, но не совсем осознают, что это может в любой момент превратиться в кровавые события. Как было на Майдане в Украине. Каталонцы раньше не верили, что против своего народа можно применять силу. Но когда прислали полицию от Испании, это вызвало возмущение.

Я вижу шок среди людей. Но после шока идет другой уровень протеста, и они готовы продолжать.

Также каталонцы очень разочарованы в ЕС. Они ждали, что будет какой-то диалог. Но Европа их не поддерживает. Там не хотят прецедента сепаратизма. Потому что если сейчас Каталония получит независимость, то все захотят: и Бавария, и Ломбардия.

И в каждой стране есть область, где ощутимо движение к независимости. Конечно, европейским странам это не нравится. В этом плане каталонцы оказались в абсолютной политической изоляции».

Ряд международных экспертов оценивают независимость Каталонии как опасное проявление сепаратизма, которое угрожает целостности страны и стабильности в регионе в целом.

Но по мнению Роберта, независимость Каталонии означает свободу от страны, которая вообще не приемлет плюрализма.

«Даже так называемые «левые» партии в Испании не могут понять, что такое равенство, – говорит он. — В их мозгу происходит короткое замыкание, когда кто-то предлагает, чтобы Испания находилась на одном уровне с Каталонией, Галицией или Басками. Мой дед воевал в гражданской войне Испании против фашистов. Отец родился и вырос в диктатуре, где каталонский язык был запрещен. Сам я рос, слушая каталонских учителей, что падение диктатуры и принятие конституции 1978 года привело к примирению… Но это было неправдой.

У меня такое ощущение, что каталонцам постоянно приходится извиняться или чувствовать стыд за то, что они есть.

Испания — тяжело больная страна, которой рано или поздно, с Каталонией или без нее, придет плохой конец».

В Брюсселе четко заявили, что не будут вмешиваться в ситуацию, ведь это внутреннее дело Испании, которое должна решиться на основании норм Конституции. если Каталония добьется независимости, превратится ли она в изолированную, никем не признанную республику – вопрос, над которым размышляют как европейцы, так и сами каталонцы.

«Жизнь есть и за пределами ЕС, — говорит Роберт. — Спросите в Норвегии или Швейцарии. Они торгуют с Европой так же, как члены Евросоюза взаимодействуют между собой. Да и идея о том, что Каталония будет изолирована — ключевая мысль, которую формирует и распространяет Испания. Это глупость. Международное сообщество не признает Каталонию до тех пор, пока Барселона не сможет доказать, что она является де-факто независимой. Когда это произойдет, то Запад хладнокровно, как это всегда случалось в истории международных отношений, покажет палец Испании и поприветствует нового члена клуба в своих рядах».

По мнению Оксаны, если регион гипотетически отделится, то автоматически выйдет за пределы ЕС. И весь этот путь вступления в Союз придется начинать сначала. На это уйдет не один год. Но она считает, что каталонский сепаратизм не стоит осуждать. И не стоит его сравнивать с той ситуацией, в которой оказалась Украина.

«Здесь совсем другие исторические и политические обстоятельства, — объясняет она. — Каталонцы – другой народ. Зато на Донбассе речи не идет о другом народе со своим языком и многовековой культурой, который вдруг захотел отделиться от Украины.

Главная разница в том, что Каталонию никто не поддерживает. Там нет лозунга: «Давайте присоединимся к Франции».

Поэтому это исключительно внутренняя причина. Формально можно сказать, что это сепаратизм, но политические реалии тут другие. Каталонцы сейчас скорее находятся в том положении, в котором находилась Украина в составе СССР».

Романия Горбач