Переговоры «Нормандской четверки»: секретные соглашения и скрытые победы

С чем ехали?

На встречу в Берлин Петр Порошенко, Владимир Путин, Франсуа Олланд и Ангела Меркель прибыли с разными вводными. Германия и Франция говорили об определении статуса Донбасса и о выборах на неподконтрольных территориях. Россия хотела амнистии боевиков, все того же выполнения политической части Минских соглашений и, что подразумевалось, но не было озвучено, отмены международной изоляции и неведения очередного пакета санкций. Украина хотела карты выполнения части Минских соглашений в вопросах безопасности. Замглавы Администрации президента Константин Елисеев накануне озвучил интересующую нас последовательность: Россия выводит войска, ОБСЕ устанавливает контроль над границей, заложников освобождают, выборы проходят на основания украинского законодательства, «ЛНР» и «ДНР» прекращают свое существование.

От встречи никто не ждал прорыва. В октябре прошлого года главы четырех стран тоже встречалась лично. Без ощутимого результата. Правда, по итогам любых переговоров главы государств, сами документы не подписывают. Их скрепляют подписью представители Трехсторонней контактной группы. Именно их подписи стоят под вторыми Минскими соглашениями, хотя составлены они были на основании совместной декларации «четверки». Но в октябре прошлого года никакие новые соглашения на свет не родились. Не появились уточнения и к уже действующим. Но сейчас перспективы вырисовываются чуть более оптимистичные.

О чем договорились?

«Четверка» не обсуждала смену формата переговоров, и все держатся за Минск-2. Многие политики и эксперты называют соглашения мертвыми, а формат недееспособным. Но «спрыгнуть» с них не удается. После переговоров стало очевидно, что никто и не собирается. Тут сенсация не дождались, да и не надеялись. Ведь необходимость выполнения Минских соглашений закреплена резолюцией Совбеза ООН.
Зато Минским соглашениям делают искусственное дыхание. Дипломаты четырех стран к концу ноября представят дорожную карту их выполнения. Возможно, что вновь состоится и встреча на высшем уровне.
«Я хорошо знаком с переговорным процессом и накануне встречи не было достигнуто согласие по ключевому документу – дорожной карте, — говорит глава Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко. – Но я согласен с тем, что по итогам сказала Ангела Меркель: можно говорить об определенном прогрессе. Важно то, что украинкой стороне удалось навязать свою повестку дня. Цитирую Путина: «Много говорили о вопросах безопасности». А именно это наш главный приоритет. Большинство предварительных решений касаются именно вопросов безопасности. Так что можем говорить о тактической победе украинской дипломатии. Но никаких важных решений нет, есть только предварительные рекомендации».
Описывая результаты переговоров, можно поставить такие «маячки». В Украине должен быть принят закон о выборах на Донбассе. К неподконтрольной нам границе российско-террористические войска должны допустить представителей ОБСЕ. Дата проведения выборов не была озвучена. Россия согласилась на присутствие на Донбассе полицейской миссии ОБСЕ.
«Ожидалось, что договорятся о календарном плане выполнения тех или иных пунктов соглашений, — говорит директор Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник. — Ожидалось, что договорятся хотя бы о концепции закона о выборах. Эти пункты были готовы в проектном виде. Но не договорились. Писать дорожную карту, когда Минские соглашения сами ею и являются, – разговор ни о чем. О дальнейшем разведении войск договорились давно. Полицейская миссия ОБСЕ – удивительная вещь. По заявлениям России она сможет работать в местах расположения тяжелой техники, а это ни на что не влияет. То есть не достигнуто ни одной договоренности. Разве что сломлена российская стратегия по игнорированию «нормандского формата».

Если по итогам переговоров нет конкретики, зачем же они были нужны? Бортник считает, что у каждой стороны были свои причины. Украина держится на позициях миротворца и не хочет упрека в попытке срыва Минских соглашения со стороны США. Европа испытывает страх перед войной. России хочет избежать четвертого пакета санкций после бомбежек в Сирии. Именно вопрос войны в этой стране занял не меньше часа в пятичасовых берлинских переговорах. В ущерб ли Украине? Едва ли, считает директор социологической службы «Украинский барометр» Виктор Небоженко.
«Стало очевидно, что конфликт на Донбассе тесно связан с событиями в Сирии, — говорит политолог. — В этом случае нам чуть проще. Нам не нужно что-то обменивать. Донецк на Алеппо, например. Сам формат умирает, но я бы сказал, что умирает плодотворно. Стало понятно, что Украину ломать дальше нельзя. Теперь стоит ждать прекращения огня и появления ОБСЕ. Аккуратный, но результат. Ну а то, что говорит Путин по поводу присутствия миссии только в местах хранения тяжелой техники не столь важно. Главное, что он дал согласие на «свадьбу», а сколько будет столов и приглашенных уже не важно. Такие конфликты прячутся в технических деталях».
Но важно чтобы технические детали не были секретными. Поскольку тайная часть соглашений уже и так существует.

Строго между ними

Вопрос засекреченных пунктов Минских соглашений накануне переговоров поднял первый зампредседателя мониторинговой миссии ОБСЕ в Украине Александр Хуг. По его словам, верифицировать соглашения очень сложно, поскольку не все они являются публичными.

«Там, где есть война, всегда есть и секретная часть соглашений, — объясняет Небоженко. — Ведь общественное мнение двух сторон никогда не готово к компромиссам. Что в нашем случае? Не трогаем российский бизнес, а Россия не трогает украинский. Сохраняются энергетические договоренности, не уничтожаются полностью военно-промышленные контакты. Именно это сферы в отношениях Украины и России не подвергаются изменениям. Когда что-то действует, но непонятно почему, значит, есть секретная договоренность».
Руслан Бортник полагает, что закрытая часть соглашений является устной и касается экономический интересов сторон.
«Думаю, что тайная часть касалась активов, поставок энергоресурсов, деятельности платежных систем, соцобеспечения жителей оккупированных территории и, функционирования российского бизнеса в Украине», — считает Бортник.
Но, по его мнению, на встрече в Берлине этим пунктам уделяли не так много внимания.

Без паники

Но волну негатива успела поднять и открытая часть достигнутых в ходе переговоров результатов. Ангела Меркель заявила о том, что сначала Украина должна принять закон о выборах на Донбассе, а после сдвигов в этом направлении можно говорить о миссии ОБСЕ. Владимир Фесенко считает, что пока что паниковать не стоит. Последовательность действий еще должны согласовать, но от Украины не требуют проведения выборов немедленно.
«Сначала безопасность, прекращение огня, отвод войск от линии размежевания, — описывает возможную цепочку действий эксперт. — После этого украинская сторона готовит проект о выборах на Донбассе и начинает решаться вопрос о вооруженной полицейской миссии. Я думаю, что тут к украинской стороне были вынуждены прислушаться. Насколько я знаю еще в сентябре вопрос стоял иначе. Даже Германия и Франция были готовы согласиться на то, что безопасность во время выборов должны обеспечить так называемые local security providers, проще говоря, местная милиция. Для нас это неприемлемо».
Другое высказывание Меркель, по мнению Фесенко, тоже толкуют неверно. Речь идет о ее словах относительно передачи контроля над границей. Мол, Украина получит его в последнюю очередь, уже после выборов.
«Тут нет ничего нового. Так записано в Минских соглашениях, — объясняет политолог. — Смотреть нужно на всю фразу. Ведь Меркель сказала об окончательном контроле над границей».
То есть переговоры, пусть и предварительно, но дали импульс Минским соглашением. Теперь дело за дорожной картой. Которая, возможно, и расставит в них точки вместо многоточий.

Анна Гончаренко