Сергей Таран, директор Международного института демократий
— Для Украины важно, что на встрече Нормандской четверки будет обсуждаться часть «Минска» о безопасности. То есть, будут говорить о России, в частности, почему несмотря на договоренность о разведении войск, боевые действия на Донбассе продолжаются.
Основным будет вопрос последовательности выполнения Минских соглашений. Где сначала должна быть безопасность, а потом — политчасть.
Владимир Путин согласился на встречу потому, что не хочет выглядеть изолированным от мировой дипломатии. Для него важно продемонстрировать россиянам, что РФ несмотря на санкции, не исключена из процесса принятия важных решений.
К тому же, в связи с последними проукраинскими резолюциями Парламентской ассамблеи Совета Европы, в России начинают осознавать: если Минский формат не будет выполняться, то государством-агрессором РФ могут признать уже на международном уровне со всеми соответствующими последствиями.
Участие Путина во встрече не означает, что он идет на мировую. Мировая для него была бы, когда Украина выполнила бы российский сценарий и через так называемые выборы, сделала террористов политиками и привлекла к избирательным процессам. Но Украина на это не пойдет.
Сергей Солодкий, заместитель директора Института мировой политики
— Последние месяцы Путин делал все возможное, чтобы избегать четырехсторонних переговоров. Особенно это было заметно, когда РФ отказалась провести встречу в нормандском формате на полях саммита «Большой двадцатки» в Китае из-за якобы провокации украинских диверсантов в Крыму. Поэтому нынешняя встреча — это уже своеобразный дипломатический прорыв.
Вся политика российского руководства была направлена, чтобы сделать Украину недоговороспособной. Но случилось наоборот. Своими действиями Кремль создал такую репутацию для России. Пример — сирийский вопрос. Его Москва пыталась использовать для торгов по Украине. Но у них даже не получилось связать эти две темы. РФ стала не стороной, которая способствует разрешению ситуации, а наоборот, обостряет ее. Сейчас Путин исчерпал все меры и загнал себя в ловушку. Другого выхода кроме переговоров он не имеет.
Путин боится изоляции. Как только она стала ощутимее и он понял, что западные лидеры больше не будут играться с ним и проявили характер, сразу продемонстрировал свою договороспособность. Кроме того, санкции тоже существенно повлияли.
Теперь все зависит от западных партнеров. Насколько у них хватит политической воли, чтобы подтвердить свое реноме стороны с характером, твердостью, готовностью продолжать давление на Москву, чтобы заставить ее придерживаться обязательств, которые взяла на себя в рамках Минских договоренностей и Нормандских переговоров. Главное требование – прекратить огонь, стабильность и длительное перемирие.
Но не стоит ожидать, что Путин так просто сдаст свои позиции. Он и дальше будет маневрировать. Будет играть в свои игры и настаивать на смешении этапов политического и по безопасности. Будем надеяться, Запад за два с половиной года понял эту коварную игру российского руководства.
Александр Хара, директор департамента международных многосторонних отношений Майдана иностранных дел
— Сесть за стол переговоров Путина заставили внутренние и внешние причины. В частности, в России не совсем благоприятная экономическая ситуация. На фоне недополучения больших средств от газа и нефти, происходит увеличение бюджета на вооруженные силы через их участие в сирийской и украинской войнах. Внешние факторы, которых Россия старается избежать, – возможные санкции за Сирию.
Официально о них не говорили, но идея звучала, как сигнал Кремлю. Также, Россия видит, что Западу надоедает отсутствие продвижений по Украине со стороны Москвы. Совокупность этих факторов давит на Российскую Федерацию. Чтобы выйти из-под удара, демонстрируют готовность к переговорам. Но все же от нормандской встречи, Россия ожидает давления на Украину в отношении выполнения политической части Минских соглашений.
Кремль не собирается прекращать агрессию на Донбассе пока не решит ключевой вопрос – лишение субъектности Украины. Делать это будет с помощью военного рычага и расшатывания ситуации изнутри. Россия продолжает перебрасывать технику на оккупированные украинские территории, проводит обучение военных. Финансово, экономически и административно эти регионы интегрированы в РФ. И не видно намерений Кремля это демонтировать.
Запад считает, что наличие диалога — это уже положительно. Во время нормандской встречи будут давить как на Россию, так и на Украину. К тому же рычагов влияния на Украину больше. Это финансовая, политическая поддержка. Могут угрожать не продлить санкции против РФ в конце года и требовать от нас уступок. Если Украина на это пойдет – будет дипломатический проигрыш.
Санкции против России сначала ввели относительно оккупации Крыма, потом, чтобы прекратить вооруженную агрессию на Донбассе. Впоследствии, каким-то образом, их привязали к выполнению Минских соглашений. Сейчас пошли еще дальше и угрожают их снятием, если Украина не будет бороться с коррупцией.
На Российскую Федерацию давят введение дополнительных санкций по Сирии и определенных вещах в военной и кибер сферах. Так, американцы уже обещали дать адекватный ответ на российские кибератаки. За последний год им также подвергались спецслужбы Германии, Нидерландов, Балтийские страны. Поэтому инструментов влияния на Россию достаточно. Но на быстрый результат прекращения агрессии против Украины не стоит рассчитывать.
