Кирилл Сазонов о судьбе Донбасса, русской крови и геополитическом месте Украины (видео)

О том, почему Западу не удастся увильнуть от решения конфликта на Донбассе, реально ли России захватить Украину и как нам заинтересовать мировых экономических игроков, Politeka рассказал блогер, политолог Кирил Сазонов.

— Обострение на Донбассе вызвало резонанс в мире. Почему именно сейчас террористы начали атаковать наши территории?

Украине нужна была пауза на перевооружение армии, на ее формирование. Европа хотела прекращения активных боевых действий. Тогда интересы совпали, но они были временными. Кремль своей цели во внутренней политике Украины не добился. Украина армию успела перевооружить, но Россия не ушла с Донбасса и договор подошел к концу. Перестал всех устраивать. Рано или поздно это должно было рухнуть, и оно рухнуло в январе 2017 года.

— Как в ближайшее время будет развиваться ситуация на Донбассе?

— Состояние вялотекущей войны, когда нет активных ни наступлений, ни отступлений, может затянуться на несколько лет.

Базовых сценариев несколько. Первый – центробежные процессы в России становятся настолько жесткими, что им не хватает денег платить той же Чечне, начинаются процессы в Сибири, давит Китай, продолжается санкционное давление. Тогда внутренний кризис достигает такой степени, что удерживать Донбасс они больше не могут и оттуда уходят под каким-либо красивым предлогом без серьезных уступок со стороны Украины. Тогда Украина легко возвращает себе эти территории, боевики рванут без российской поддержки бегом сами куда угодно.

Второй сценарий – Украина идет на уступки. Россия с помощью Европы и США выкручивает нам руки окончательно. Вынуждены считаться с их мнением просто потому, что зависим от  финансирования. Тогда Украина принимает Донбасс с уступками: нам либо будет тяжело, либо перестанем существовать.

Принимая полностью кремлевский сценарий (с особым статусом, амнистией боевиков, сохранением тяжелого вооружения на складах в Донецке), получаем фактически российский анклав с теми же бандитами в виде народной милиции. При этом – на содержании Украины. Сразу же последуют акции протеста в Киеве, парад суверенитетов в регионах – катастрофа, которая угрожает украинской независимости, что и является целью Москвы. Им не нужен Донбасс, им нужна вся Украина.

И третий сценарий – это переход к большой войне. Он — самый маловероятный.

— Насколько вероятно, что Украину усадят за стол переговоров с «Л/ДНР»?

— Это нереально совершенно. Ведь документы, подписанные Захарченко и Плотницким, не стоят даже бумаги, потому что их легитимность равна нулю. Это то же самое, что вести переговоры с бандой, терроризирующей город, которая выступает от лица города. Банда может вести переговоры только от лица банды. Говорить с террористами мы можем только об их капитуляции.

— Следует ли ожидать расширения формата переговоров?

— Формат будет однозначно расширен, но весь 2017 год он будет не так эффективен. Раньше садились за стол Украина, Россия, Франция и Германия. Параллельно шла речь о привлечении туда Великобритании и США и, возможно, Польши.

Весной во Франции выборы – им не до нас. Ее еще какое-то время будет лихорадить и после выборов. В Германии выборы осенью – им уже сейчас это не так важно. В США выборы только прошли – они еще не определились полностью со стратегией, им гораздо важнее внутренние процессы.

Украина с Россией договариваются очень тяжело по одной простой причине – нынешний режим в России, который пользуется поддержкой приличного числа люмпенов, не видит Украину независимой страной, с которой можно разговаривать на равных. Они считают ошибкой, недоразумением, что Украину отпустили немножко погулять. Теперь, мол,  время натягивать поводок.

Украина же не дает натягивать поводок. Как раз 10 января 2016 года отказалась полностью от закупок российского газа. Тогда же, что гораздо меньше все заметили, была нарушена монополия торговли ядерного топлива, которое поступает на украинские АЭС. Его стали покупать у Westinghouse в США.

Энергетический поводок, на котором нас держали 25 лет, разорвали. У России, кроме военного давления, ничего не осталось.

— Что должно произойти, чтобы Путин начал вторгаться в Украину по всем фронтам?

— Путин начал вторгаться уже давно. Сейчас активизация локальная. Нет шансов, что она перейдет в наступление. Россия не пробила коридор на Крым, не пошла на Киев. Понимали, что захватить часть территории Украины еще можно. Но удержать нереально. Потому что это Украина. Помнят еще ОУН-УПА, которая оказалась неистребимой для НКВД, для всей этой махины. Понимали, что здесь у них земля будет гореть под ногами, просто не хватит полицейских структур на обеспечение лояльности населения хотя бы страхом.

Сейчас прошло три года – создана нормальная армия, одна из самых боеспособных в Европе. Как показывает штурм донецкого аэропорта, последние штурмы Авдеевки – Москва идет в наступление и умывается кровью.

Критический момент два года назад, о котором мне рассказывал товарищ с передовой: для штурма пригнали роту очень мощных российских спецназовцев. Я говорю: «Ну, и как? Страшные они?» Он отвечает: «Мы с артиллерией сидим, расстреляли на подходах всю их колонну. Нам все равно, кто идет – пехота, десант. Артиллерия решает». Поэтому Россия сейчас понимает, что они заплатят очень высокую цену, но далеко не пойдут.

— Насколько сейчас в Америке вообще помнят о проблеме под названием Украина, особенно на фоне Сирии?

— Действительно, новый президент США Украиной не особенно интересовался. Рано или поздно ему придется этим интересоваться. У него главная головная боль — Китай. Нельзя списывать со счетов и Россию, третьего игрока, меньшего, чем остальные, но способного играть.

Украина – раздражитель России, то есть мы в этой партии вынуждены участвовать тоже. Есть, например, сенатор Маккейн, сторонник жесточайших мер в отношении России, поддерживающий Украину. Он на днях обратился к президенту с просьбой предоставить Украине летальное оружие. В партии республиканцев США очень много сторонников жесткого диалога с Россией с позиций силы. Именно они и поддерживают Украину. В Сенате и Конгрессе у нас достаточное количество сторонников. Позиция украинских властей «нам тяжело, на нас напали, дайте нам денег» — это не диалог. Сейчас оперировать нужно не дружбой, а интересами.

— Разве можем быть интересней для США, чем Россия?

— Если сумеем быть таковыми, тогда Россия получает по морде, будет сидеть не рыпаясь. Чем мы можем быть интересны? Ядерное топливо опять-таки. Запустили американскую компанию. У нас в Желтых Водах залежи урановой руды — самые большие в Европе. Можем здесь построить этот завод. Трамп обещает американцев занять работой, а это отличный вариант для сотрудничества.

Китаю достаточно России наступить на хвост, чтобы она сидела тихо-тихо. Приглашаем китайский бизнес – делаем себя интересными на годы вперед. Если сумеем, Россию придушат без нас, мы даже не заметим.

— То есть нам нужно вести экономический диалог?

— Безусловно. Любой человек, когда ему предлагают какую-то сделку, обсуждает, что он с этого получит. Именно так нужно строить диалоги, а не жаловаться и просить помощи.

— Трамп в предвыборных речах говорил о том, что он может снять санкции с России. Насколько вероятно развитие такого сценария?

— То, что Трамп говорил как кандидат, уже не так важно. Он будет выступать за изоляционизм, больше заботиться об Америке. Разрывает торговую связь с Китаем, чтобы загрузить работой американцев. Но он не может идти против глобальных процессов, которые требуют от США присутствия в разных регионах мира, их участия на этих рынках. Ему придется это делать. Если Россия будет мешать, то с ней будут бороться. А она неизбежно будет мешать, это ее логика.

— Где еще Украине искать союзников?

— Исходим абсолютно из своих интересов. Заинтересовать, например, всерьез Францию геополитическими ситуациями не можем. Наши союзники – Польша, страны Балтии. Нужно работать над отношениями с Румынией. Это очень важно.

Сейчас идут разговоры в Восточной Европе о том, чтобы возродить «Междуморье». Этому проекту почти сто лет. Даже если его получится реализовать частично, то это будет обозначать экономическое, может быть даже военное, объединение Украины и Польши.

У нас армия — больше 200 тыс., у поляков – 120 тыс., но они экипированы лучше по стандартам НАТО. Украина и Польша вдвоем могут многое диктовать. С присоединением стран Балтии, с поддержкой США будет очень мощный проект по инвестициям, военной мощи и политическому влиянию.

Центробежные процессы, которые идут сейчас в Европейском Союзе, начались с Brexit. Евроскептики приходят к власти. Сделали ЕС очень неповоротливым. Бюрократия его поглотила. Будут какие-то новые объединения. Самое молодое, агрессивное и прагматичное —  это Восточная Европа (Украина, Польша, Румыния, Балтия).

— Как нужно выстроить Киеву свою внутреннюю и внешнюю политику, чтобы успешно бороться с агрессором?

— Нужно во внешней политике перестать говорить и думать на языке популизма. Только голый прагматизм. Мы никому не нужны сами по себе. Все должно строиться на интересах. Хотим сильную экономику – давайте плодить предпринимателей. Они создают рабочие места, а не Кабмин, не президент, не Верховная Рада.

Налоговую милицию разогнать, административное давление убирать – предприниматель сам принесет нужное количество денег. Давайте проводить реформы, которые назрели. Ту же земельную.

Украина имеет большой потенциал по энергоресурсам. Углем и газом мы можем в течение пяти лет не только обеспечить себя полностью, но и начать ими торговать. Это наши ресурсы, их нужно развивать. Главное -интересы. Когда мы интересны – все будет работать.

Романия Горбач, Владислав Руденко