Борис Тизенгаузен о репутации политиков и короткой памяти избирателей

— Сейчас, особенно после скандала в Соединенных Штатах с Харви Вайнштейном, пошла череда разоблачений и даже отставок. Британский министр обороны Майкл Фэллон, например, ушел в отставку, потому что 15 лет назад он себя вольно вел с журналисткой. Возможно ли в Украине, чтобы кто-то из политиков ушел в отставку, потому что это чуть-чуть затронуло его репутацию?

— С кем из политиков вы сейчас работаете?

— По условиям наших контрактов, не могу говорить о своих клиентах. Но могу сказать точно, что это политики первого эшелона. Сейчас их около двух десятков. Мы отстраиваем репутацию, рекомендуем, как реагировать на те или иные процессы в информационном поле.

— Что бы вы посоветовали политику, депутату, который попал в плохую ситуацию? Например, сняли на видео, как он предлагает какие-то свои услуги, связанные с коррупцией.

— Коррупция – это серьезная вещь. Не за всех клиентов мы беремся. Есть клиенты, которым отказываем. Они могут испортить нам репутацию. Если клиент совершил серьезное уголовное правонарушение и есть доказательная база, то не работаем с ним. Но репутация нужна не только тем, кто совершил какие-то проступки, репутация нужна тем, кто хочет следить и управлять процессами в информационном поле.

Управление репутацией происходит по следующей модели: смотрим на политика, определяем его психотип, рассматриваем его со всех сторон, анализируем точку А, в которой он находится, куда стремится, что о нем говорят сейчас, что о нем есть в информационном поле, какие у него взаимоотношения со СМИ и оппонентами. Дальше рисуем точку Б. Это точка, в которую он хочет прийти через полгода-год. Например, хочет занять серьезную государственную должность. Понимаем, что ему для этого нужно, имею в виду для информационного поля: какая узнаваемость, месседжи, акценты. Между точкой А и точкой Б отстраиваем промежуточные точки, в которые его ведем информационно. Естественно, для этого нужен профессиональный мониторинг информационного поля. Мы должны видеть не только кто и что о нем говорит, но и зачем это говорят, насколько тренды краткосрочны или долгосрочны информационно, где у него есть репутационные угрозы. Все это закладывается в репутационную матрицу, с ней мы работаем, пытаемся ею управлять.

Информационный тренд – это то, о чем еще не говорят, но заговорят в ближайшее время. Это какие-то уникальные инсайды. Информационные тренды разделяю на две группы. Популистские — это тарифы, пенсии, транши МВФ, бюджет, все ключевые реформы. Это такие тренды, на которых паразитирует большинство политиков. Чтобы политик был интересен, он должен давать интересную информацию по теме, не ту, которая пережевывается всеми в эфирах. Сейчас есть очень много интересных украинских проектов, про которые можно говорить: стартапы, проекты по зеленой энергетике, наши взаимоотношения с другими командами, странами, группами. Но нужно не только говорить. Для политика важно что-то делать. Правильно осветить его деятельность – это тоже требует довольно высокого профессионализма.

— Очень часто мы читаем в соцсетях у министров, их советников, непроверенную информацию, которую они быстро публикуют, потом через день меняют. Важно ли оперативно публиковать, даже, несмотря на то, что эта информация будет потом опровергнута?

— Лучше говорить меньше, но по делу и проверенную информацию, чем хватать, стараться дать первым какой-то инфоповод. Что касается наших политиков, то классический пример, который всегда привожу – необдуманность работы в социальных сетях. Это их комментарии в преддверии выборов в США, когда большинство наших политиков начали, не дождавшись оглашения результатов, костерить Дональда Трампа и показывать свою поддержку Хиллари Клинтон. А потом удалять эти комментарии. Причем удалениями комментариев дело не ограничилось. Некоторые политики получили серьезные проблемы в Соединенных Штатах. С ними не хотели даже разговаривать.

— Кто из наших политиков действительно правильно выстраивает свою репутацию и пока не делал таких вот необдуманных вещей?

— Необдуманные вещи делали практически все политики. Мне нравится, как ведет свою инфолинию Владимир Гройсман. Хорошо работает Олег Ляшко, хотя это абсолютно другая история. Ляшко – классический популист, но популизм – это не только украинская беда сейчас. В Европе большое количество популистских партий зашли в парламент и получили серьезное количество депутатов. Это все объясняется довольно просто. У меня есть собственная микротеория. Сейчас многие люди не анализируют информацию. Никто не читает аналитические статьи. С новостей читают только заголовки. То есть нам важны короткие простые месседжи. Популисты фактически говорят заголовками и лозунгами. Они рассказывают людям то, что те хотят услышать, что им нужно здесь и сейчас. Такой вот информационный тренд развития технологий.

— Популисты сейчас выигрывают потому, что они привлекли аудиторию, которая обычно не ходила на выборы.

— Мне кажется, что с каждым годом избиратель становится все более апатичным. И Европа, и показатель по Украине доказывают, что все меньше и меньше избирателей приходит. Люди устали от политики. Колоссальное информационное поле противоречиво, оно фактически забивает голову абсолютно разными месседжами, дезориентирует. Разные политические партии работают через социальные сети, идет обработка, умная реклама, контекстная реклама, таргетинг. Все это настолько засоряет голову избирателю, что он в принципе не понимает, за что голосует. Ключевой тренд последних лет — люди голосуют не за партии, а за лица.

У людей очень короткая память. Из-за того, что информационное поле очень реактивное, сегодня эта тема важна, завтра про нее все забыли. Информационное поле настолько насыщено, что даже серьезный коррупционный скандал через неделю забывается. К тому же имеет место бездействие органов, которые должны дело доводить до конца. Помню эту эпопею со снятием депутатской неприкосновенности пачками. Так ни одного уголовного дела заведено и не было. Молчу о взятии под арест. Это больше социалистическое соревнование антикоррупционных органов без конечного результата. Как минимум нам нужно довести судебную реформу до конца, чтобы мы понимали, что судьи, которые принимают решения по тем же депутатам, беспристрастны. Плюс Антикоррупционный суд, который, по моему мнению, необходим Украине, чтобы закрыть этот треугольник антикоррупционных органов. Пока этого не будет сделано, к понятию репутации будут относиться вот так спокойно и легко.