Валерий Гончарук о реинтеграции Донбасса, особом статусе и России-оккупанте

О законопроекте №7164

Возникает вопрос: если заканчивается его срок, то надо принимать какое-то решение. Или пролонгацию делать, или признавать, что он не сработал, и мы отказываемся от договоренностей минского характера.

О законопроекте №7163

Что касается законопроекта о государственной политике по восстановлению государственного суверенитета на оккупированных территориях, то в свое время его принятие анонсировал Александр Турчинов. Было много разных комментариев, были разные версии этого законопроекта. Если говорить о том, что там есть и меняется, то первая вещь — это Россия признается оккупантом. Причем как законопроектом Петра Порошенко, так и по тем альтернативными, которые существовали.

Что это означает на практике? Очевидно, что сегодня много жалоб представителей оккупированных территорий, граждан Украины, которые говорят, что они пострадали, потеряли имущество и близких. Получается так, что по нашему законодательству именно Украина как государство должна компенсировать им эти потери. Здесь Украина достаточно четко говорит, что компенсировать это должна Российская Федерация. Будет ли она компенсировать? Очевидно, что нет. В Украине нет таких механизмов. Но Украина четко говорит, и эта позиция будет зафиксирована на международной арене, что мы исходим из внутреннего законодательства, где Россия признается агрессором.

Кроме того, предполагается переподчинение операции, которая там сегодня проходит. Потому что на сегодняшний день ее осуществляет Антитеррористический центр, мы говорим об Антитеррористической операции. Антитеррористический центр подчиняется СБУ. Сейчас будет создан объединенный оперативный штаб, который будет включать в себя Вооруженные силы Украины, МВД, Национальную Гвардию и ту же Службу безопасности. Фактически им будет управлять армия.

Есть еще один пункт проблемного характера: согласно переходным положениям, президенту предоставляется возможность применять Вооруженные силы. Много критики, что это нельзя делать, потому что у нас есть закон о военном положении. А именно при военном положении президент имеет возможность применять Вооруженные силы.

О том, как Запад воспринимает войну на Донбассе

Прямой зависимости (между законопроектом о пролонгации особого статуса Донбасса и выделением летального оружия Соединенными Штатами, — ред.) нет. Но нужно понимать, что было принято СНБО и подписано президентом закрытое решение о военном и экономическом сотрудничестве Украины с другими государствами. То есть произошел определенный сдвиг. И сотрудничество, выделение Украине определенных средств, возможность направления сюда инструкторов, предоставление оружия, в том числе летального характера, будет так или иначе решаться. Возможно, это будут и не прямые поставки, а через третьи страны. Но США и Канада, с большой вероятностью, могут на это пойти.

Тот же Курт Волкер, да и в целом американская сторона, понимает, что на сегодняшний день Минские соглашения в том варианте, в котором они приняты, не срабатывают. Потому что первый их пункт, прекращение огня, не соблюдается. Если не соблюдается этот пункт, то дальнейшие пункты об отводе войск, проведении различных модераций, консультаций по проведению выборов, по амнистии, обмене пленными также заморожены. И американская сторона также понимает, что сейчас на Востоке продолжается не просто холодная война, как говорил Курт Волкер, а реально горячая война. И ежедневно погибают люди. Притом применяется вооружение — «Грады» и другая техника.

Для того чтобы остановить эту агрессию, нужны новые шаги. Какие шаги международного характера могут быть? Это идея миротворцев, усиление обороноспособности Украины. Если бы мы были достаточно сильными, то вряд ли против нас кто-то воевал бы. Россия воспользовалась откровенной слабостью Вооруженных сил Украины, неопределенностью ситуации. Поэтому произошло то, что произошло — аннексия Крыма и оккупация Донбасса. Если бы не было аннексии Крыма, не было бы и оккупации Донбасса. Если бы оккупация Донбасса сработала, то, можно не сомневаться, была бы оккупация других регионов.

О негативной реакции России и эскалации

Здесь другой ожидать трудно. Но реально ли это приведет к эскалации конфликта? Или не приведет? Надо понимать, что Россия в течение последних трех-четырех месяцев последовательно наращивает эту эскалацию.

Ряд террористических актов, убийств. За полгода мы получили три катастрофы на наших складах с вооружением: Балаклея, Мариуполь и Калиновка. Многие говорят, что это за совпадение такое, что именно за полгода? Потому что за предыдущие три года был только один такой случай. Так что это не случайно.

Что еще произошло: Россия признала документы представителей ОРДЛО. Они могут не только беспрепятственно попадать в Российскую Федерацию, но и узаконивать собственность, продавать и перепродавать ее. И таким образом через Россию легализовать награбленное там имущество. Были, опять же, вирусные атаки на украинские интернет-сети. На самом деле, ситуация обостряется. И является ли для этого решающим вопрос принятия или не принятия того или иного закона в Украине? Нет, абсолютно не является.

Нужно понимать, что Путин в стратегии по Украине будет руководствоваться несколько иными мотивами. Его мотив сейчас один: это весна следующего года, когда в России будут проходить выборы президента. Когда в следующем году будет проходить чемпионат мира по футболу — это для него также является важным международным форумом. Как он будет играть, будет ли здесь вопрос Украины главным — однозначно сказать очень сложно. Потому что, с одной стороны, россиянам нужна маленькая победоносная война. С другой стороны, если Путин не будет иметь гарантий такой войны, если будет видеть, что он будет увязать в ней и это может привести к совершенно противоположным настроениям, то я не думаю, что он пойдет на эскалацию конфликта.

Нужно также понимать, что вопрос Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки — это не только вопрос Украины. Он даже на сегодняшний день не является первичным. Первичным является вопрос Северной Кореи. Потому что, с большой вероятностью, именно Россия туда поставляет оружие. И та агрессия, которую демонстрирует Северная Корея — за ней стоят русские. Поэтому они и позволяют себе такую наглость. И это вопрос Сирии.

А вопрос Украины важен, но не решающий. Здесь очень высокие риски для Путина. Я думаю, что если он не будет убежден, что одержит однозначную победу, то может и не пойти на эскалацию конфликта. По Крыму он пошел, потому что видел, что сложная ситуация в Украине, можно спокойно зайти. Произошла аннексия. По Донбассу он также был убежден, что спокойно можно зайти. Далее он остановился — почему? Не потому, что изменился мировоззренчески или стал более гуманным. А потому, что понял: если пойдет дальше, то будут достаточно большие потери для России.