Телетайп: восемь признаков того, что нас разводят, как кроликов

Все, кто собирался — выдвинулись. Всех, кто реально поборется за победу, зарегистрировала ЦИК. Поэтому сегодня на ужин — овсянка. В том смысле, что духовная пища не столько легкая для усвоения, сколько полезная.

Думающим согражданам имеет смысл прочесть и осмыслить, послушные соотечественники и так подтянутся.

Обнародована очередная социология, согласно которой на выход во второй тур примерно равные шансы имеют Владимир Зеленский, Петр Порошенко и Юлия Тимошенко. Ситуация предсказуемая. Правда, работники социологических служб, проводивших исследования, в приватных разговорах называли несколько иные цифры. В частности, при публикации рейтинг Петра Порошенко вдруг вырос на 7%, и это, конечно же, не что иное, как чудодейственное влияние Томоса…

А также повод поговорить о фальсификациях. Точнее, об общепринятых способах их распознания.

Принципиальный момент: в первом туре подавляющее количество фальсификаций совершает власть, — у нее есть и необходимость, и возможности.

Противники власти имеют желание, но не имеют возможностей, за исключением каких-то редких региональных раскладов.

А вот во втором туре региональные руководители начинают подыгрывать тому, кого считают будущим победителем. Но до второго тура еще дожить нужно.

Итак, к делу. В смысле — к списку фальсификаций.

1. Отличие официально объявленных результатов выборов от плавной репрезентативной социологии на пять и более процентов.

Здесь ключевые слова «плавной репрезентативной». Они означают, что фирмы, проводящие социсследования, должны иметь длительную историю деятельности, подтверждающую их объективность. При этом результаты кандидатов не могут внезапно прыгать. Поэтому происходящее с социологией президента вызывает у меня ощущение, что мантра «Если не Порошенко — то Путин» действует даже на наших бывалых социологов.

2. Манипуляции с реестром избирателей.

Не должно существенно меняться количество избирателей: хоть в сторону увеличения, хоть в сторону уменьшения. Существенно — это на миллион и более. Соответственно, есть вопросы по поводу усложнения голосования для тех украинцев, кто выехал на заработки в Россию. Особенно если по итогу они вопреки здравому смыслу «массово проголосуют» за представителя той власти, которая и выпихнула их в трудовую миграцию.

3. Затяжка с объявлением предварительных или официальных результатов голосования.

Понятно, что в каких-то областях на каких-то участках могут возникнуть объективные трудности с подсчетом. Но эти трудности должны быть публично объяснены. А нормальный подсчет и объявление предварительных результатов должны происходить за два-три дня. Официальных — максимум за неделю.

А если без внятных пояснений просто тянут с объявлением, как было, к примеру, в 2004 году, то это явный признак, что химичат.

4. Отличие объявленных предварительных результатов от представительных экзитполов на величину, существенно влияющую на результат выборов.

С представительными, как и с социологическими фирмами, все ясно. А что касается существенного влияния, то это та разница, которая меняет расстановку настолько, что кандидат либо проходит, либо не проходит во второй тур.

5. Отличие предварительных и официальных результатов голосования на существенную величину.

Объяснять нечего, все очевидно.

6. Отличие официально объявленного результата от параллельного подсчета бюллетеней с мокрыми печатями на существенную величину.

Здесь тоже вроде как понятно. Но надо иметь в виду, что речь идет о нескольких подсчетах, которые делают штабы нескольких кандидатов, которые потом проверяются ЦИК, а не голословных заявлениях штабов непосредственных конкурентов.

7. Фиксация нарушений избирательного процесса в таком масштабе, что может существенно повлиять на результат (здесь и карусели, и сетки, и голосование мертвых душ, и все, на что горазда изобретательная украинская власть).

Имеется в виду, что если нарушения приводят к смене финалистов, прошедших во второй тур, то надо ставить вопрос о фальсификации результатов. Если речь идет о нарушениях на нескольких участках, меняющих тысячную процента у двадцать седьмого кандидата, то это — дело житейское.

8. Еще есть современный критерий: несоответствие результатов принципам матстатистики и теории вероятностей.

Речь, например, о том, что если на всех соседних участках у кандидата один процент, а на каком-то вдруг процент резко отличается, то этому должно быть ясное объяснение. Если его нет, то имеем дело с фальсификацией.

То же самое, если за полчаса до закрытия участков туда вроде бы как начинают являться избиратели, поголовно голосующие за власть — это явный признак мухлежа.

Есть и другие математические методы выявления вмешательства в естественный ход голосования.

Западные демократии к этим признакам добавляют неравный доступ кандидатов к средствам массовой информации, использование админресурса, давление на кандидатов и избирателей, бюджетный подкуп (это когда повышают минималку и пенсию аккурат перед выборами) и тому подобное.

Достаточно отметить, что одно лишь появление на съезде по выдвижению кандидата действующих генерального прокурора и главы Госбюро расследований на Западе уже вызвало бы грандиозный скандал и поставило бы вопрос о снятии с выборов такого кандидата. Но это демократический космос, в который мы стартуем, увы, еще не скоро. Так что о подобных странных для нас критериях нечестности выборов даже и не упоминаю.

Необходимо понимать, что выборы — это процесс непрерывный и неразрывный. Поэтому обозначенные мной нарушения присутствуют не по отдельности, а, как правило, почти всем спектром.

При этом они в сумме являются либо существенными, либо нет. И западные демократии оценивают честность наших выборов именно по комплексу описанных выше главных критериев.

В утешение избирателям отмечу, что выборы всех президентов независимой Украины проходили с нарушениями — и сознательными, и по бестолковости исполнителей. Виной тому — постсовковое отсутствие политической культуры нашего общества.

При этом наибольший масштаб фальсификаций, как считается, был достигнут властью в упоминаемом 2004 году и составлял 6-8%. Соответственно, если реальный разрыв между кандидатами составляет около 10%, то это барьер, в том числе и психологический, который непреодолим. А если разрыв в районе 5%, то все возможно. Но фальсификации скрыть не удастся, и вопрос лишь в том, как поведет себя обманутое общество.

Александр Кочетков, аналитик и политтехнолог, специально для «Политеки»

Напомним, за власть будут голосовать мертвые.

Ранее Politeka сообщала, что Россия потратит миллионы на срыв выборов в Украине.

Также Politeka писала, сколько будут стоить выборы в Украине в этом году.