Религиозные законопроекты: нацбезопасность или наступление на церковь
Один из законопроектов предусматривает, что назначать митрополитов и епископов такие религиозные организации смогут только по согласованию с органами власти. Если же представители конфессии будут сотрудничать с религиозными центрами в государстве-агрессоре, власть имеет право вообще запретить их на территории Украины.
Цель другого законопроекта — урегулировать принадлежность лица к религиозной общине. Он предлагает дополнить закон «О свободе совести и религиозных организациях» термином «самоидентификация» и уточнить минимальное количество представителей религиозной общины, согласно решению которых можно изменить подчиненность храмов конфессиям. В УПЦ МП уже видят в этом риски рейдерского захвата их храмов.
Politeka узнала, не противоречат ли законопроекты Конституции и правильно ли идти законодательным путем в этом вопросе.
— Вопрос заключается в том, что в Украине должны быть особые отношения с религиозными организациями, руководящие центры которых расположены в стране-агрессоре. Логика здесь есть. Но важно за красивыми патриотическими лозунгами не наделать глупостей и не создать прецедентов, которые будут посягать на свободу совести и вероисповедания. Сейчас идеальный вариант — воздержаться от рассмотрения этих законопроектов. Когда же они зайдут в сессионный зал, нужно будет внимательно рассмотреть каждую статью.
Вопрос сложный. Будущее Поместной Украинской церкви заключается лишь в объединении церквей. Не может победить одна ветка. К сожалению, как видим, все усилия объединения УПЦ КП с УПЦ МП не находят окончательной поддержки.
Важно вдуматься в глубину вопроса, какая организационная модель выстраивания церкви в Украине, а какая в России. Это ключевой вопрос, а не то, на что обратили внимание авторы законопроектов. В Украине церковь строится от общины, которую создают десять человек. Затем эта община становится инициатором строительства храма. Также община может принять решение перейти из одного патриархата в другой. Это демократичный украинский вариант, который не нравится Москве. В России же учредителем любой церкви является епархия. Все имущественные и организационно-правовые вопросы там решают на уровне области. Этот принцип сейчас хотят перенести в Украину. Проблема в том, что тогда община, которая переосмыслила и приняла решение большинством прихожан перейти в другой патриархат или в другой приход, это право не будет иметь.
Любой запрет породит альтернативную жесткую реакцию. Лучший способ уменьшить влияние Москвы — строить больше храмов Киевского патриархата. Сейчас возникала ситуация, когда больше приходов у Московского патриархата, а верующих больше у Киевского. Например, в пределах моего округа только девять храмов Киевского патриархата, а Московского — более 30. Поэтому многие ходят в УПЦ МП, потому что нет альтернативы. То есть вместо того, чтобы выгонять одну из парафий из храмов, следует выбирать иную концепцию — строить и поддерживать свое. Впоследствии оно вытеснит все неестественное, что есть на сегодня в Украине.
— Подобного закона не может быть. Государство и церковь — две разные вещи. Церковь должна быть отделена от государства. Церкви могут объединяться, если хотят. Это их право, а не политическая воля сверху, что «давайте быстренько объединимся». Чтобы контролировать, кто руководит церквями, существует Служба безопасности и другие структуры. Есть такой инструмент, как закон. Если есть священники, которые помогают сепаратистам, чем нарушают закон, их как граждан Украины нужно посадить в тюрьму, не оглядываясь на патриархат. Юридически УПЦ МП — украинская структура. Де-факто, имеет большое влияние Москвы. Но разве у нас нет влияния Кремля на банки? К тому же посреди Киева расположен «Сбербанк России». Есть вещи, на которые не обращают внимание, потому что они приносят деньги, а «русская» православная церковь, наверное, не приносит, вот они и делают демарш.
Нужно правильно расставлять приоритеты. Всех, кто в кресте, убеждать, что они прежде всего украинцы, а потом уже верующие люди. Ведь человек сначала рождается, а затем принимает веру. В нашей же стране украинской пропаганды фактически нет. Все делают силой и ломают через колено. Даже Гитлер в Германии не запрещал церковь. Он просто распространил идеологию, которая отвлекла от нее миллионы людей. Пропаганда, агитация — это инструменты идеологии. К сожалению, за 25 лет независимости эти инструменты до сих пор не выработали в Украине.
— Украинская православная церковь Московского патриархата, а именно ее руководители — это лучший, самый успешный проект КГБ и ФСБ. К тому же опасный, потому что они идут через головы людей, их сердца, веру. Прикрываясь христианскими ценностями, утверждают в Украине «русский мир» и подрывают веру людей в свое государство, готовность ее защищать, идентификацию себя как украинцев. Поэтому эти законопроекты поддерживаю.
Что касается разговоров, что это, якобы, расколет общество — с таким же успехом можно сказать, что защита украинской армией линии фронта и отражение российской агрессии тоже раскалывает общество. Это подлая подмена понятий, чем часто пользуется «русский мир». Никто в нашей стране никогда не запрещал и не будет запрещать свободу вероисповедания. Речь идет о том, что УПЦ МП — проект КГБ, ФСБ в Украине. Российский террорист Гиркин еще во время Евромайдана сопровождал делегацию РПЦ, которая привозила Дары волхвов в Украину и базировалась на территории Киево-Печерской лавры. Это его личные показания. Многие операции происходили и происходят под прикрытием людей в рясах, которые в действительности не представляют ни церковь, ни религию, ни тем более христианство, а ФСБ, КГБ и Владимира Путина.
Законопроекты — это ни в коем случае не запрет вероисповедания. В них говорится о том, что должны быть проверены все документы религиозных организаций, особенно если их руководители имеют российские связи. Это логические действия государства, борющегося за свою независимость.
Ольга Головка