Сирия в огне: химическая атака, ракетные обстрелы и пробитый «Щит Евфрата»

Химическая атака — это бризантный не столько военный, сколько дипломатический удар по многим направлениям.

Произошедшее — не случайная ошибка, которые бывают на войне, а сознательный акт Дамаска и стоящего за ним Тегерана. После случившегося есть все основания считать, что конфликт перешел в новое состояние, в значительной степени исключающее политическое урегулирование. Процесс в Астане и Женеве фактически остановился. Теперь стороны будут добиваться только военной победы.

Цель и средства

На первый взгляд обстрел химическими боеприпасами города Хан-Шейхун не имел никакого военного смысла. За этим не последовало наступления правительственной армии и боевой эффект от гибели более 70 мирных жителей ничтожен. При этом пропагандистские потери очевидны и трудно восполнимы. Зачем же Асад и его иранские покровители пошли на это.

Во-первых. После вытеснения оппозиционеров из Алеппо и наступления на Пальмиру и Ракку создалось впечатление, что правительственным войскам удалось переломить военную ситуацию и перехватить инициативу. Во всяком случае, в российской прессе много и подробно описывались успехи асадовской армии и поддерживающей ее российской авиации.

Восторги оказались несколько преждевременными и преувеличенными. С ИГИЛ сирийская армия боев не ведет. Эту функцию за нее выполняют подразделения курдского ополчения. Зато воинство Асада вместе с Хезболлой пытается вести борьбу с умеренной оппозицией. Именно с ее отрядами велись бои за овладение Алеппо и выдавливания их из пригородов Дамаска.

Очередной рейд оппозиционеров в Дамаск и Хаму оказался полной неожиданностью для правительственных генералов. Не идет им впрок война, не усваивают они ее уроков.

Хотя в столицу перебросили наиболее боеспособные подразделения сирийской армии, полностью восстановить положение не удалось. В провинции Алеппо правительственное наступление захлебнулось, сопротивление оппозиции значительно усилилось.

Возросла интенсивность боев на юге в провинциях Кунейтра, Сувейда и Дараа. Их исход неясен, но снять войска оттуда сирийское командование не может. Увеличились потери авиации, что еще больше затрудняет для генералов Асада решение боевых задач.

В этих условиях необыкновенно пассивно ведет себя российская авиация. Как-то не очень она помогает асадовскому воинству. И это для них становится большой военной проблемой.

Вот и возникла у сирийского президента необходимость как-то подтолкнуть Россию к более активному участию в конфликте.

Во-вторых. Визит иранского президента Роухани в Москву вроде бы оказался успешным в экономическом смысле. Однако от жарких объятий и серьезных обязательств персидский гость демонстративно уклонился. В Тегеране недовольны пассивной позицией Москвы в отношении налетов израильской авиации на колонны Хезболлы, доставляющие оружие к границам Израиля.

С точки зрения Ирана Россия ведет себя как-то двусмысленно, пытаясь любым способом договориться с США. Там не без оснований предполагают, что ради сговора с Вашингтоном Москва может каким-то образом пожертвовать Асадом. Стоит простая задача — не допустить такого сговора, для чего желательно серьезно подорвать его даже потенциальную возможность.

Наиболее простое решение — брутальное нарушение международных норм, в частности относительно применения химического оружия.

В-третьих. В июне 2014 года Россия и США объявили, что все химическое оружие из Сирии вывезено. Хотя израильская разведка сообщила в Вашингтон, что Асад припрятал примерно 5% химического оружия, но к такой информации не прислушались. В Москве по понятным причинам, так как ликвидация сирийского химического оружия там целиком считалась достижением Путина, а в Вашингтоне, потому что Обама предпочитал держаться от сирийского конфликта подальше.

И вот теперь Асад на весь мир продемонстрировал, что он нагло обманул своего российского союзника и тем самым поставил его в очень сложное положение. Теперь Москва, как в случае с Боингом над Донбассом, должна неуклюже отвергать с порога все обвинения. Однако сделать это все сложнее.

Как заявило министерство здравоохранения Турции, в провинции Адана на юге страны было произведено вскрытие погибших в городе Хан-Шейхун. В нем принимали участие эксперты Всемирной организации здравоохранения (WHO). Предварительные итоги вскрытия показали, что жертвы бомбардировки погибли от химического вещества зарин — одного из боевых отравляющих веществ. Министр юстиции Турции Бекир Боздаг подчеркнул, что по данным турецких экспертов, химическое оружие было применено армией Башара Асада.

Все это настолько очевидно, что в Москве применение химического оружия не опровергают, но вину возлагают на оппозицию. Все понимают, что это простые увертки, и они мало помогают.

Целью провокации Асада было затягивание России в сирийский конфликт и предотвращение ее возможного выхода из него. В какой-то мере он этого добился.

Кто выиграл

Момент бомбардировки выбран с филигранной точностью. В Вашингтоне президент Трамп вынужден отбиваться от своих оппонентов из Демократической партии, а республиканцы в Конгрессе не спешат ему на помощь.

Обвинения в les liens denigrant — порочащих связях его приближенных с российскими агентами существенно сужают возможности дипломатического маневрирования. Мы наблюдаем постоянное сползание Трампа, по крайней мере, в риторике, на все более антироссийские позиции. И вот теперь, после химической атаки, заявления американского президента звучат еще более жестко.

Очевидно, что Москва в проигрыше. Ей приходится отвечать за провокационные действия Асада, на которого она не имеет, что уже очевидно, достаточного влияния.

К тому же сирийский президент показывает, что он самостоятельный игрок и Москва должна не только с этим считаться, но и безоглядно его поддерживать в любых действиях.

Естественно, что Иран полностью поддерживает Асада и российскому руководству не остается ничего другого, как впрягаться в эту же колесницу. Что и говорить, не так себе представляли в Кремле свое вмешательство и его результаты в Сирии.

Предстоящему визиту государственного секретаря Тиллерсона в Москву создан соответствующий фон, что весьма затруднит переговоры. Химическая атака займет главное место, а другие неотложные проблемы неизбежно будут отодвинуты.

Выиграл Тегеран. Затруднительное положение Москвы дает ему достаточно свободы в действиях не только в Сирии, но также в Ираке. Одновременно решается другая задача — максимального отдаления Турции от процесса переговоров по Сирии. Сложности Москвы и Анкары образуют политический вакуум, который стремится заполнить Иран. Это второй фактор его выигрыша.

Кто проиграл

О проигрыше России уже было сказано. На сложностях Турции следует остановиться более подробно.

Вторжение турецких войск в северные регионы Сирии должно было решить две связанные задачи. Во-первых, предотвратить смыкание курдских анклавов в единую территорию. Во-вторых, участвовать в освобождении иракского Мосула от боевиков и в дальнейшем предъявление претензий на этот город и прилегающую к нему территорию.

Для решения этих двух задач и осуществлялась операция «Щит Евфрата».

На первом ее этапе турецкой армии вроде бы сопутствовал успех. Соединение курдских анклавов удалось предотвратить. По крайней мере, на время.

В дальнейшем наступление застопорилось перед городом Эль-Бабом. Аналогичная ситуация с городом Манбидж. И США, и Россия не позволили турецкой армии начать масштабные боевые действия против курдских отрядов самообороны. Более того, последние во все больших масштабах получают оружие и боеприпасы от западных стран при пассивности России. Понятно, что это категорически не устраивает Турцию, но сделать она ничего не может.

Широко разрекламированная операция «Щит Евфрата» фактически закончилась полным фиаско и официально была прекращена. Щит оказался пробитым.

Не удивительно, что отношения Москвы и Анкары начали движение вниз по наклонной плоскости и угол ее все время увеличивается. Россия сохранила запрет на импорт ряда турецких овощей и фруктов, Турция заявила о прекращении закупок российской пшеницы и ввела запрет на вхождение в свои порты российских судов.

Характерно, что турецкие официальные лица одними из первых поддержали обвинения Асада в бомбардировке Хан-Шейхуна химическими боеприпасами. Для них вина сирийских властей очевидна.

Несомненно, что это будет соответствующим образом отмечено в Москве и Тегеране и повлияет на дальнейшие отношения.

Перспектива

Явно проглядывается ось Тегеран-Москва, к которой в той или иной мере пытается подстроиться Асад. Прочность оси относительна и основывается только на противостоянии с Вашингтоном. При этом Россия является слабым звеном, склонным договариваться с США. Для предотвращения этого Дамаск и Тегеран будет и в дальнейшем предпринимать подобные провокации, чтобы не допустить улучшения отношений Москвы с Западом.

Возникло новое положение в международных отношениях. Москва и Вашингтон стремительно приближаются к очередному обострению. Трамп должен подкрепить свою жесткую риторику конкретными действиями и добиться хоть какого-то успеха. Пока он терпит постоянные поражения как внутри страны, так и вне ее.

Именно с этим связан ракетный обстрел базы сирийских ВВС Шайрат. Трамп обещал самостоятельно разобраться с Асадом после химической атаки, вот и сделал. Почти 60 ракет типа «Томагавк», запущенных с эсминца Porter, вполне вписываются с выбранную тактику.

Очевидно, что для Москвы такие действия Вашингтона оказались неожиданными. То ли по причине опасений развертывания конфликта, то ли из-за обычной бюрократической неразберихи, но хваленные комплексы С-400, развернутые в Сирии, пропустили американские ракеты к цели, хотя они пролетели в зоне контроля комплексов.

Теперь Москва и Тегеран вместе с Дамаском стоят перед нерадостной альтернативой. Либо расширять военные действия и натолкнуться на более решительные действия со стороны США с непредсказуемой перспективой, либо начать искать какие-то выходы из создавшегося положения.

И тот, и другой варианты связаны с очевидными потерями возникновением больших сложностей в будущем. Как ни воинственно настроены иранские лидеры, но они прекрасно понимают, чем чревато открытое противостояние с США. Путин тоже храбруй, пока не получает достойного отпора и также отдает себе отчет в том, что тягаться с США не может. Словесно будут метаться громы и молнии, но реально что-то делать ни Россия, ни Иран не будут. Вероятно, что химические атаки уже точно прекратятся. И это уже достижение, которое Трамп запишет на свой счет.

Для Украины обострение между Москвой и Вашингтоном, в принципе, открывает небольшое окно возможностей. Ясно, что вопрос снятия санкций не будет обсуждаться до конца года, и они летом будут продлены.

Более сложным остается вопрос предоставления нам оборонительного оружия. Здесь проблема не столько военная, сколько проведения внутренних реформ. В этом будет основная загвоздка.

Второй фактор — устойчивость перед действиями российской агентуры, предпринимающей раскачивание внутриполитической ситуации в Украине. Сейчас Москва занята протестами и взрывами, но скоро опять займется расширением антиукраинских действий.

Потеря надежд на сговор с Вашингтоном придаст сил партии войны вокруг Кремля. Ведь вроде бы терять уже нечего, а руки чешутся и миражи возрождения империи никуда не деваются.

Как ответит Москва неясно. Ее политика становится менее предсказуемой и опасность, исходящая от нее, только усиливается.

Юрий Райхель