Все контрактные подразделения, вошедшие в зону АТО, недоукомплектованы. На бумаге людей может и хватает, а вот реально — нет. Если сейчас по ротации выходят батальоны из мобилизованных и контрактников в которых было по 280 человек, то на замену им приходят батальоны по 120 человек. А держать кусок фронта они должны так же, как до этого держал полноценный батальон.
На некоторых нулевых позициях вместо взводов, а это 30 человек, стоят четверо-пятеро бойцов. То есть их поставили, как пушечное мясо. Сказать, что фронт дырчатый — это ничего не сказать.
К тому же, кто пошел на контракт? Есть мотивированные бойцы, которые связали свою жизнь с армией. Осталось много патриотов, которые будут стоять до конца. Но, к сожалению, не все контрактники настолько мотивированы. Пришли «заробитчане» — это люди, которые знают, что не найдут работу дома, поэтому своей работой они сделали армию.
Также пришло много «аватаров», которым все равно, где пить — дома или на передовой.
Но самое страшное, что на контракт ушло много мобилизованных мальчиков по 19-20 лет. Когда они приходят служить в армию, им рассказывают, что они будут получать огромные деньги. Вот и подписывают контракт. Затем их недоученных, а иногда совсем не обученных бросают на передовую. Именно на этих детях сейчас и держится фронт.
При этом не надо отметать дезертирство. Люди приходят, видят, что на самом деле на передовой страшно и не на это они подписывались, и убегают или идут в госпиталь. Поэтому на фронте остается еще меньше людей из «элитной» контрактной армии.
В плохом состоянии на третьем году войны и военная техника, особенно та, которая находится на передовой. Лучшую же держат в тылу.
Нонсенсом выглядит аптечки. Не везде бойцы видят жгут Турникет. В 92-й бригаде вместо них розовые жгуты, которые нужно завязывать.
При этом многое делается, чтобы подавить и убрать добровольческий движение. Волонтерам постоянно мешают, потому что понимают: они вернутся в тыл и расскажут правду.
Кроме того, на фронте процветает контрабанда, в которую втягивают военных и предлагают им участие в ее контроле. И люди садятся на контрабанду, потому что это деньги.
Алексей Мельник, содиректор программ внешней политики и международной безопасности Центра Разумкова:
— Не должно быть разницы в стандартах отношения к военнослужащим в зависимости от того, на какой основе они находятся на службе: контрактной, добровольной или по мобилизации. Стандарты должны быть универсальными.
За три года войны в армии ситуация изменилась к лучшему. Но, к сожалению, этого не скажешь о культуре. В частности, отношении к людям. И это касается не только военнослужащих в зоне боевых действий.
Человек должен быть в фокусе. Сначала безопасность человека, потом общества и, наконец, государства, как это записано в Конституции. На деле часто так не происходит. Отношение к человеку остается на советском уровне.
Власть считает, что делает все возможное, чтобы обеспечить бойцов на передовой. Но это или попытка ввести в заблуждение, или нежелание видеть очевидные вещи. Возможно, отсутствие информации.
Когда верховный главнокомандующий Петр Порошенко приезжает на позиции, ему показывают «потемкинские деревни». С одной стороны, президент не должен и не может делать все самостоятельно, для этого у него есть огромный аппарат. Но это не снимает с него ответственности. Поэтому имеем огромную проблему с объективным информированием и желанием иметь правдивую информацию на столе.
То, что на передовой теперь будут только контрактники — абсолютно логично. Это один из элементов, который может обеспечить профессиональную армию. Набор на контрактной основе позволяет осуществить надлежащую подготовку, чтобы получить профессионалов, а не ходить бесконечно по циклу призыв-подготовка-увольнения.
Александр Скипальский, экс-заместитель главы СБУ, председатель Союза офицеров Украины, генерал-лейтенант:
— Ситуация в Вооруженных силах значительно улучшилась за последний год. Все это сделано в результате вынужденных действий власти под давлением общественности.
Но сделано не все. Самое главное, нужно побороть организованную преступность и коррупцию, которая разрушает и не дает возможности развиваться государству в целом. Коррупция уничтожила государственный механизм и парализовала работу правоохранительной системы, превратив ее в преступный придаток. Люди от имени народа присвоили правоохранительные руководящие должности и используют их для организованной преступности, коррупции и рейдерства. Без наведения порядка надеяться, что Украина выживет, не приходиться.
Контрактники — это профессиональные солдаты, профессиональная армия, но Украину спасет только всенародная. Каждый юноша, кроме тех, у которых есть уважительная причина, должен иметь начальную военную подготовку.
