Дружба скрепя сердце: сможет ли Обама помириться с аль-Саудами

Гнев, презрение — то, что чувствуют саудиты к Обаме. Дом аль-Саудов отторгает президента США мировоззренчески, всем своим нутром, убежден Кеннет Поллак, обозреватель Foreign Policy. Глава Белого дома водит дружбу с врагами, с проклятым Тегераном и бросает друзей, старые добрые суннитские семьи залива. А этим семьям ох как непросто. Тучи над ними сгущаются.

Беда номер 1: Иран

Принято считать, что саудиты не знают печали: все — от цен на нефть до друзей в заливе — послушно их воле. Но золотые деньки в прошлом. Прокси-война с Ираном идет не первый год. А сейчас, после ядерной сделки Тегерана с Западом, «веса» борцов изменились, и не в пользу аль-Саудов. Иран делает две вещи:

•  выходит на рынок нефти, ускоряя обвал цен;
• финансирует шиитский бунт в регионе.

А американцы в упор не видят проблемы — ни той, ни другой. По нефти в США считают, что саудиты играют на понижение, чтобы выдавить американские сланцевые компании с рынка. А саудиты, по свидетельству Кеннета Поллака, в частных беседах сетуют, что нефтяной рынок, как взбесившийся верблюд, не слушает их поводьев. Понизь они объемы добычи, цены вверх не пойдут (из-за Ирана, который качает столько, сколько может), а доля рынка от саудитов уплывет опять-таки к муллам из Тегерана. Поэтому саудиты вынуждены тоже качать, качать, лишь бы удержать долю рынка, не пустить шиитского врага. Но правдивы ли саудиты? Думаю, да. Вряд ли им настолько ненавистны американские сланцевые компании, что они готовы погубить себя, губя их.

«Гибель» — не красное словцо: режим аль-Саудов в кризисе, он тратит больше, чем зарабатывает. Как пишет The Economist, бюджет уже формируют с дефицитом, а резервы больше не пополняют, а только тратят: в 2015-м из $650 млрд резервов потратили $100 млрд. С таким темпом денег надолго не хватит. Впрочем, цифры еще полдела. Важно, куда идут деньги. Трать саудиты на модернизацию хозяйства, могли бы ждать отдачи. А они бросают деньги в топку гражданских войн в Йемене, Сирии, в меньшей степени – в Ираке и Ливии.

Что ж, пойдут по миру — будут сами виноваты, скажет читатель, пусть умерят амбиции, живут по средствам. А саудиты в который раз беспомощно разведут руками и ответят: нет у нас выхода, нужно сдержать шиитов. Опять у них виноват Иран, а еще Обама. «Хватит, — говорит чиновник саудовского МИДа, — Тегеран натянул нос Западу, снова и снова спонсирует терроризм, а никто ничего не делает. США отступают перед Ираном, но мы нет». Дело, конечно, не в том, что саудиты примеряют на себя роль странствующего рыцаря, борца со злом. Просто они не могут бездействовать: шиитский бунт, перекинувшийся из-за границы в восточные провинции королевства, — их ночной кошмар.

Итак, доходы бюджета идут вниз, а расходы — вверх. Одна надежда, что бунт шиитов остановят на дальних рубежах. Только оправдана ли эта надежда?

Беда номер 2: гроздья гнева в своем саду

Прежде всего расторгнут «общественный договор»: вы, любезные подданные, сидите тихо, а мы вам за это рай на земле, с амброзией и гуриями. Но денег уже нет, а на войне экономить нельзя, значит, урезать пора «социалку». Эта светлая идея посещает голову принца Мухаммада бин Салмана, любимого сына короля. Принц закладывает в бюджет 2016-го резкое повышение цен на бензин, электричество, воду, а к концу пятилетия вовсе планирует вывести всех эти цены на рыночный уровень. Плюс принц возмущен тем, что молодежь королевства просиживает штаны, вернее, юбки на госслужбе, в госкомпаниях, и поэтому задумал масштабную приватизацию, а там пусть частный собственник гонит в шею дармоедов. Каково будет какому-нибудь парню: работы нет, электричество втридорога. Даже расслабиться накладно. Принц бин Салман вводит налоги на грех, иначе говоря, сладкие напитки и сигареты.

Так зреют гроздья гнева. А созрев, упадут в две корзины: гроздья шиитского гнева — в иранскую, а суннитского — в игиловскую. Не простят шииты казнь своего духовного отца шейха аль-Нимра, сложившего голову на плахе в январе этого года. А сунниты не простят тоже много чего, хотя бы коммерциализацию Мекки. Отнюдь не радикал, но суннит фотограф Матер проводит выставку своих работ в США. На одной из фотографий комната в роскошном отеле, кресло в стиле а-ля Людовик XV, ваза с фруктами, а главное, вид из окна: святая Кааба. «Мекка не та, что раньше», — сетует фотограф. А радикал будет не сетовать, а мстить.

Созреют гроздья гнева, а кто виноват? Тегеран с Обамой.

Беда номер 3: вероломные друзья в заливе

Кажется, всем друзьям в Персидском заливе пора сплотиться, объединить ресурсы и дать бой шиитской гидре. Опять нет: каждый тянет одеяло на себя. Катар вдруг возмечтал стать лидером в регионе. «Катар верит в две вещи, — говорит местный политолог Абдулла аль-Шауйи. — В то, что саудиты не должны быть единственным игроком в суннитском регионе, и в то, что Катар может быть ведущей региональной державой».

С такими амбициями Катару нужен свой проект, им становится «политический ислам». Это когда революционеры выходят из мечети, как во время «исламской революции» в Иране (только мечеть суннитская). Катар тут играет с огнем: его королевская семья отнюдь не святая, строгим правилам блюстителей веры не соответствует. Но если взращивать «политический ислам» не дома, а за рубежом, то почему бы не рискнуть. Катар в 2011-м делает ставку на «Братьев-мусульман» в Египте, дает им $5 млрд. Саудитам же революционеры от ислама не по нраву, им милее статус-кво: правили в Египте военные, пусть правят. Генералам, которые возвращают себе власть, погнав «братьев» в шею, Эр-Рияд дает $13 млрд. Ставка Катара бита, но у саудитов-то, какой расход? Гонка продолжается в Сирии: каждый финансирует свои группы, а эти группы — в благодарность хозяевам — враждуют друг с другом. В итоге не просто сунниты бьют шиитов (агентов Ирана), но сунниты — суннитов же. Опять-таки уйма денег выброшена на ветер, и что обидно: деньги даже не пошли на борьбу с главным врагом — Ираном.

А кто виноват? Правильно, Обама. США, по мнению Эр-Рияда, должны выстроить иерархию в регионе, точнее, строго сказать: в заливе главные — саудиты, всем прочим молчать. А Штаты даже не чешутся. Уже Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн жаловались, что Катар, гад, финансирует исламистов. А в итоге Министерство финансов США ввело санкции против двух (!) катарцев, на этом все. Сейчас борцы с исламистами давят на Вашингтон, чтобы тот не продавал истребители Катару. Что из этого выйдет, пока не известно.

Семь бед, один ответ

Бед у Эр-Рияда много, кто виноват, известно. Пожалуй, саудиты с удовольствием присоединятся к идущей в США дискуссии о реализме Обамы, скажут свое веское слово укора: дескать, Барак в политике профан, носится с гуманитарными прожектами, ищет новых друзей (от Тегерана до Гаваны) и бросает на произвол судьбы старых. Но вот Обама приезжает в Эр-Рияд, хочет мириться, а что ему по силам сделать для аль-Саудов? Вытолкнуть Иран с рынка нефти, увы, не по силам: Европа рада покупать иранскую нефть. Разве не продавать самолеты Катару? Это можно, но ущерб понесет лишь Boeing, производитель самолетов. А Катар купит у Франции, которая усердно предлагает им свой товар. Договорись с США — подгадит Франция. Игроков на политическом поле слишком много, в этом корень бед Эр-Рияда. В общем, на семь бед — одного ответа нет.

Тенденции

Но оставим Эр-Рияд с его бедами и назовем тенденции:

• рынок нефти теряет управляемость из-за множественности игроков и отсутствия инструментов принуждения их к выполнению взятых на себя обязательств (Эр-Рияд жалуется, что часто партнеры по ОПЕК дурят его, не сокращая добычу, вопреки обещанию. — М.П.);
• регион Персидского залива теряет управляемость из-за соперничества не только суннитов и шиитов, другими словами, саудовцев и иранцев, но также из-за соперничества внутри суннитского лагеря;
• в королевстве аль-Саудов нарастает нестабильность из-за расторгнутого «общественного договора», по которому свободу меняют на «социалку», в королевство входят сторонние игроки — Иран и ИГИЛ.

Ключевое во всех этих тенденциях: потеря управляемости из-за множественности игроков.