Кому грозит путинская национальная гвардия

Удвоение силовых структур, когда наряду с обычными, ординарными, включенными в систему министерств создаются особые, неординарные, подчиненные вождю, — дело обычное, но в обществах определенного типа. Приведу два примера. Первый — Третий Рейх, где наряду с обычной армией и полицией (наследием Веймарской республики) существуют СС и СД, партийная армия и полиция. Тогда Германия словно живет в двух реальностях: в одной — веймарской, с конституцией, канцлером, а в другой — национал-социалистической, с «Моей борьбой», фюрером. Второй пример — Китайская Народная Республика, где по сей день параллельно с правоохранительной системой действуют партийные инспекции. Эти инспекции могут задержать партийца, поместить под стражу без права переписки, а уже потом (когда будет желание) передать его официальным органам. Что интересно: законы КНР запрещают правоохранителям задерживать граждан произвольно. А партийная инспекция — орган партийный, о ней в законе нет ни слова. Так что инспекция задерживает партийцев просто по-товарищески.

Но — внимание — это не о Путине: российский президент ни до гитлеризма, ни до маоизма не дорос. Хотя все эти СС, СД, инспекции и т. п. преданы вождю, они партийные органы. То есть любят вождя не за красивые глаза и не за продуктовый паек, а потому что вождь воплощает в себе некую партийную идею — тысячелетний рейх, коммунизм. Так, во всяком случае, в идеале. Путин же никакую идею, никакую партию (если не считать прихлебателей из «Единой России») в себе не воплощает. Он просто стареющий мужчина, озабоченный личной безопасностью. Это другой уровень, гораздо более архаичный.

В чреде комментариев — а ни один политолог не забывает сказать «личная безопасность» — выделяется слово «личник», предложенное главредом «Эха Москвы» Венедиктовым. Есть в этом слове что-то отсылающее к феодальным временам, что-то из серии постельничий, сокольничий. Кто такой постельничий? Боярин, пекущийся о постели царя, спящий с ним в одной комнате — иначе говоря, человек, допущенный к телу государя. Этот допуск к телу — самое ценное. «Личником» же Венедиктов называет Золотова, нового главу нацгвардии, а некогда телохранителя Путина, то есть опять-таки человека, допущенного к телу. Аналогия очевидна, а равно очевидно то, что допуск к телу (как в феодальные времена) конвертируется в реальную власть, в допуск к государственным решениям. Золотов уже не просто при теле Путина, но командует внутренними войсками МВД, ОМОНом, СОБРом и даже авиацией МВД, одним словом – карманной армией.

Теперь, уйдя от примеров XX века, наконец-то можно найти аналогию: опричнина Ивана Грозного. Царь Иван — пионер удвоения структур, вся Московия была разделена им на две части — одна нормальная, а другая — опричнина, царство всадников с собачьими головами, притороченными у седла.

Аналогия поможет разобраться в ключевом вопросе: против кого создана нацгвардия — против народных бунтов или дворцовых заговоров. Конечно, нацгвардия может разогнать митинг. Но полиция это сделать тоже может. Для разгона митинга не требуется личная преданность лидеру, достаточно солидарности с классом элит, а в том, что такая солидарность у генералов МВД есть, сомневаться глупо: вряд ли, кто-то из генералов народник в душе. Другое дело — усмирение элит: тут нужна личная преданность. Человек, стоящий во главе условной опричнины, должен всем быть обязан хозяину. Не зря Иван Грозный берет в опричнину худородных, а еще раньше римские цезари доверяют убийство знати своим вольноотпущенникам.

То, что Путин боится элит, важный структурный признак. Путин расходится с элитами не на почве прав человека, а на почве рациональности – элиты хотят получать прибыль, а Путин им в этом уже не помощник. Процитирую эксперта. «Путин — это функция, — говорит главред московского журнала The New Times Евгения Альбац. — Функция его заключается для ближайшего окружения в том, что он обеспечивает стабильность внутри страны, позволяет писать нормальные бизнес-планы, обеспечивает выход на западные рынки. И вдруг все это закончилось. А они на это не договаривались». У элит есть причины убрать Путина. Вот тут-то на выручку придет нацгвардия. Причем, скорее всего, ее действия будут успешны. У репрессивного аппарата обычно с подавлением революций дело не очень ладится, зато уничтожение элит идет на ура: ведь у элит нет своей, отличной от власти базы в обществе. Кто в России сочувствует олигарху? Посади Путин парочку, народ будет в восторге.

«Личник» зависит лично от вождя. Но в условиях коллапса обычных государственных институтов вождь тоже начинает лично зависеть от «личника», иначе говоря, вождь становится «личником» «личника». Отсюда ситуация, описываемая часто термином «противостояния по-мексикански», в которой есть три участника — вождь, «личник», недобитые элиты — и каждый ждет своего шанса добить остальных. Иногда вождь добивает «личника», меняет его на другого, как Сталин сменял Ягоду на Ежова, а Ежова — на Берию. А иногда, наоборот, «личник» — вождя.

Но кто бы кого ни добил, деградация социума, социальных структур неизбежна. Образ нынешней России – это красный спортивный автомобиль с собачьей головой у колеса из повести «День опричника» Владимира Сорокина.