«Бандеровский» закон: историческая пощечина или политические игры

Наши народные избранники первым делом призвали президента Польши «воспользоваться своими конституционными полномочиями, совместно с Сеймом и Сенатом вернуть в украинско-польские отношения взвешенность, рациональность и доброжелательность». Украинская сторона подчеркнула – борцы за независимость Украины не являются преступниками.

Что же, предложение начать диалог прозвучало, но результата пока нет. Несмотря на весь международный скандал и дискуссии, которые разгорелись сразу на нескольких континентах, президент Польши Анджей Дуда заявил, что подпишет «антибандеровский» закон «Об Институте национальной памяти».

Очевидно, его не пугает тот факт, что в законе отсутствует «доброжелательность».

«Поскольку необходимо защитить доброе имя Польши и поляков, я решил подписать поправку к закону об Институте национальной памяти, — пояснил Анджей Дуда. — В то же время я передам его в Конституционный суд, чтобы проверить его конституционность».

Напомним, в ночь на 1 февраля верхняя и нижняя палаты парламента Польши приняли изменения в закон об Институте национальной памяти.

Документ, в частности, предусматривает штрафы и лишение свободы до трех лет за публичные высказывания о причастности поляков к Холокосту в годы Второй мировой войны. В частности, речь идет об использовании формулировки «польские лагеря смерти».

Кроме того, вводят штрафы и тюремные сроки за отрицание преступлений украинских националистов против поляков. Эта норма, в частности, касается Волынской трагедии, которую Варшава ранее признала геноцидом.

Националистические порывы Польши не на шутку взволновали даже Госдепартамент США. Там заявили, что законодательная инициатива поляков «может подорвать свободу слова и академический дискурс», отметив, что нужно «быть осторожными, чтобы не препятствовать обсуждению и комментированию Холокоста».

Как и ожидались, в Израиле также не промолчали. Там законодательные изменения наших соседей назвали «необоснованными», требующими ветирования закона.

Со своей стороны, президент Украины Петр Порошенко утром 1 февраля заявил, что закон «не соответствует провозглашенным принципам стратегического партнерства между Польшей и Украиной», что «историческая правда требует откровенного разговора и диалога, а не запретов».

Что же, пока что откровенный разговор и диалог между Украиной и Польшей не удается построить, а вот подлить масла в огонь добрососедских отношений все же удалось. Politeka спросила у экспертов, так ли страшен черт, как его малюют, и как «антибандеровский» закон повлияет на украино-польскую дружбу.

Петр Олещук, политолог:

Кроме того, президент Польши обратился в Конституционный суд относительно толкования некоторых положений документа. Они достаточно размыты. Стоит заметить, что нормы закона не распространяются на научную деятельность или художественное творчество.

В Польше также, как и в Украине, привычно заниматься популизмом. Там же не живут другие люди.

В Восточной Европе в целом склонны к переживанию исторических комплексов. Там очень много взаимных обид, которые можно эффективно эксплуатировать. Мы удивляемся нашим отношениям с Венгрией, но достаточно посмотреть на отношения между Венгрией и Словакией. Или же, как чуть ли не до войны недавно дошло в результате пограничного конфликта между Словенией и Хорватией (29 июня текущего года Гаагский арбитраж принял решение, по которому три четверти до того спорного Пиранского залива отошли Словении. Кроме того, суд обязал Хорватию предоставить Словении «коридор» для свободного доступа к международным водам и «перераспределил» некоторые участки суши в этом же регионе на Юго-Западе Хорватии, в Истрии, — ред.).

Ничего с этим не поделаешь. Исторические конфликты можно использовать в политической деятельности. Это технология, которая направлена на аккумуляцию избирателя. Парадоксальная ситуация с политическими технологиями заключается в том, что зачастую наиболее удачные для мобилизации технологии являются наиболее противоречивыми. В частности вызывающими больше всего разнообразных противоречивых реакций.

О резком ухудшении украино-польских отношений не стоит говорить. С формальной точки зрения, этот законопроект никоим образом не касается украинского государства. Там не говорится о современной Украине, только о группе людей, которые не имели отношения к украинскому государству. Да и самого украинского государства на тот момент в нынешнем его виде не существовало.

Однако неформально закон считается актом против Украины. У нас в последнее время Бандера, Шухевич — идейные предшественники нынешнего украинского государства. Поэтому упреки относительно них воспринимаются как символическое насилие над Украиной.

Наша власть в этой ситуации повела себя весьма умеренно, особенно на фоне реакции Израиля. Там отозвали посла. Еще не разрывают дипломатические отношения, но показали, что воспринимают действия польских властей как недружественные.

Можем, конечно, во всей этой истории искать очередной российский след, но вероятнее, что все укоренено во внутренних противоречиях Польши.

Валентин Гладких, политический эксперт ОО «Слово и Дело»:

— Самое страшное в этой ситуации, что все активнее распространяется практика попытки закрепить за собой единственно правильную версию истории законодательным путем. Это касается и поляков, и украинцев.

Власть пытается играть с историей, руководствуясь текущей геополитической конъюнктурой или подыгрывая настроениям в обществе с целью достижения своих узкопартийных задач. Это очень плохая и опасная тенденция. Порождает сопротивление, от этого несет совковыми практиками.

Если Украина осуждает такие практики у поляков, то нужно и на себя взглянуть. Взять хотя бы переименование наших улиц, с которым не все согласны. Нас удивляет реакция соседей, не так ли? Но у каждого своя версия истории. Это заигрывание с правым электоратом. Такая же ситуация во Франции, Австрии, Каталонии.

Сейчас мы видим мощный идеологический, мировоззренческий кризис. И этот вакуум разочарования людей в нынешних политических элитах и либеральной идеологии пытаются заполнить примитивные правые политические силы с примитивной идеологией. Формулируют простые и понятные вещи для рядового гражданина, который воспринимает мир в категориях «наши-чужие».

Историей должны заниматься историки, а не политики. Это однозначно. Но, прочитав закон, который мы называем антибандеровским, увидим, что там нет ни слова о Бандере.

Более того, в европейской прессе этот закон назвали Holocaust law – закон о Холокосте. Поэтому наибольшее возмущение вызывает попытка польской стороны на уровне закона зафиксировать непричастность поляков или их организаций к преступлениям Холокоста.

Но закон не стоит той истерики, которая поднялась. Если мы говорим об отрицании причастности поляков к Холокосту, то в законе отмечается — «вопреки имеющимся фактам». То есть речь идет фактически о наказании за клевету. А за клевету можно и нужно привлекать к ответственности.

Также в законе говорится об отрицании преступлений, совершенных украинскими организациями, которые сотрудничали с немецким Третьим рейхом. Такие организации были, это факт истории. То зачем делать вид, что этого не было? Уподобиться россиянам, которые отрицают, что не насиловали немецких женщин? Не нужно вести себя как клоуны.

Несмотря на все эти исторические противоречия, Украина не исчезла с внешней орбиты Польши. Наши геополитические интересы совпадают. Надеюсь, у наших элит хватит ума это осознать.

Романия Горбач