Телетайп: властная шизофрения и методы оперативного лечения

Оказывается, существует еще и раздвоение государственной политики. Это когда наша делегация во главе с президентом в погоне за инвесторами милейшим образом затевает в Давосе самую масштабную презентацию Украины, целый «Украинский дом» на поддержку сиротского «украинского завтрака» от Виктора Пинчука. И в то же время с ненасытностью маньяка под патронатом того же президента напрягает отношения с МВФ, Всемирным Банком и ЕБРР, чья позиция служит главным индикатором для любого инвестора. Кроме России.

Аналогично с горделивым рассказом в том же Давосе, что, мол, в Украине создана одна из «наиболее эффективных армий Европы», которая «останавливает российскую агрессию», и одновременно стращать страну, что «Путин нападет», а мы не в состоянии противостоять. Уж если эффективная, тогда противостоим кому угодно и готовим военное освобождение наших территорий, а если таки не можем, то о какой эффективности речь?

Как обоюдоострая биполярность помещается в одних и тех же руководящих головах — загадка, ждущая своего Юнга. Но понятно, что властная шизофрения, как и всякая другая, имеет внутренние первопричины.

Вижу два антагонистических процесса в нашей власти и, соответственно, обществе.

Первый — гибридность, пришедшая из недоимперии, когда миру с деревянным лицом предсмертного Чуркина сообщают: «Нас там нет, а какие ваши доказательства?», при этом все знают, что они на Донбассе не просто есть, а с бронетехникой, артиллерией и временно живой силой.

В Украине подобное масштабное лицемерие наша власть сделала своим главным форматом. Просим от мира санкций против агрессора, но сами увеличиваем с ним товарооборот. Покидаем эфир в знак протеста против пророссийского Портнова, но имеем бизнес с Донбассом, оккупированным Россией. В очередной раз обещаем МВФ запустить независимый Антикоррупционный суд, а на деле не прекращаем попыток взять суд под контроль, чем хотим убить его антикоррупционный смысл. И таких примеров, увы, предостаточно.

Второй подход тоже родом из недоимперии, применяется, когда иезуитская гибридность уже не работает. Тогда в ход идет этакий эксгибиционизм: «Творим, что хотим, и никто нам ничего не сделает. Нет у вас методов против Кости Сапрыкина». Именно так аннексировали Крым.

В украинском исполнении подход реализуется в том, как цинично прессуют оппозицию: по смехотворным обвинениям, без суда и следствия — мешок на голову и в самолет. Мальдивский вояж по фиктивным документам — из той же серии. Свежайший пример такого эксгибиционизма — законопроект от властной коалиции, снимающий с чиновников ответственность за ту собственность, происхождение которой они не могут объяснить.

Наши депутатские извращенцы публично заявляют: воровали, и будем воровать, а все потуги общественности и Запада нам помешать — до одного места. И распахивают плащ.

Описанные тенденции, при всей их умозрительности, имеют абсолютно практическое приложение. Вот послушает доверчивый инвестор ПАПа в Давосе, поведется на сладкие речи о реформенном изобилии, явится к нам, а здесь его начнут рвать на куски, как это происходит с бизнесменами из Дании в Одессе. И безнадежные вопли о помощи такой жертвы маньяка способны распугать всех тех, кто все еще верит в перспективы очищения и обновления Украины.

Но еще важнее влияние на модель предстоящих выборов — что парламентских, что президентских. Вопрос, какими они будут — очередными или досрочными, все еще открыт. И здесь чрезвычайно много зависит от стратегии оппозиции: либо тихо ждать 2019 года, либо максимально, при поддержке Запада, форсировать политический процесс.

Общались на эту тему со специалистами. Не с теми, кто убедительно объясняет результаты уже произошедших выборов, а теми, кто, не светясь публично, строит победительные стратегии.

Опять-таки, имеем двойственность.

Часть спецов убеждена, что возобладает гибридность. ПАП, как и всякий украинский президент, к концу срока окажется в «теплой ванне»: все окружение твердит о его великолепии и безупречности, силовики ежедневно докладывают об успешном пресечении всех посягательств, наемные пропагандисты на купленных СМИ втаптывают в грязь всех политических противников.

При этом часть заокеанских политиков намерены, скажем так, уговорить Петра Порошенко вообще не баллотироваться — под гарантии безопасности. Разумеется, на выборы он все равно пойдет, иначе его сразу кончат партнеры по властной коалиции, но вынужден будет действовать как бы демократично, без зашкаливающих фальсификаций.

В результате, убаюканный собственным и окружающим лицемерием, Петр Порошенко на выборах повторит рекордное пике Виктора Ющенко, воткнувшись в землю под углом в 5,75%.

Соответственно, оппозиции надо не дергаться, определяться с единым кандидатом и ждать своего неизбежного звездного часа в 2019 году. Тем более практика показывает: люди к майдану не готовы, уличные протестные акции массовости не имеют.

Другой сценарий ближе к эксгибиционизму. Президент, отбросив приличия, постарается избавиться от политических соперников — от кого-то фейковыми разоблачениями, от кого-то силовым давлением.

На возмущение и рекомендации Запада реального внимания обращать не станет. Потому что на самом-то деле никого из крупных украинских политиков Запад так и не наказал (кроме Павла Лазаренко, который сам подставился по глупости). Ни у кого не изъял ни цента, хотя основные капиталы выведены на Запад. В конце концов, ПАП может откупиться от Запада «управляемой приватизацией» украинской земли.

Ближе к выборам «гречкой» засеют всю страну: подымут пенсии и минимальную зарплату, придумают еще какие-то подачки для люмпен-электората — ресурсы для этого есть.

Дальше технологически, через рекордные фальсификации вывести против ПАПа удобного кандидата и — вуаля: исчезают и кролик, и цилиндр фокусника, и цивилизационные перспективы Украины. Остается лишь вечный Петр Алексеевич, вечная война на Донбассе, вечная угроза недоимперии, под которую списывается вечное мародерство власти.

Но если социология покажет ненадежность такого плана, то власть обратится к партнерам из Кремля, и произойдет вооруженная провокация на границе с Приднестровьем или даже Беларусью. И тогда будет введено вечное военное положение, отменяющие выборы. Любые протесты подавлены, опять-таки, в рамках военного положения.

Запад будет шокирован. И что? Власть просто сбросит маски вместе с одежкой, и начнется уже открытый дрейф в сторону недоимперии, которая, конечно же, поможет «братскому народу» — на негласных, но жестких условиях.

И уж поверьте: эти условия станут украинской властью выполняться беспрекословно: одно дело — презрение Запада, совсем другое — привет от ЧВК Вагнера (спросите у Моторолы и Гиви).

Чтобы избежать такого фатального сценария, гражданское общество должно действовать опережающим образом и через нарастающую протестную активность добиться досрочных выборов — и парламентских, и президентских. Разумеется, по новому законодательству. С последующей сменой всей властной модели в Украине.

В результате обсуждения политические спецы к единому мнению по приоритетности одного из двух изложенных сценариев не пришли.

Отмечу, что лично я убежден: второй — более вероятен, и в «теплой ванне» как раз находятся те, кто рассчитывает на честную победу через год. Который, между прочим, еще надо как-то прожить.

В любом случае, мимо нас ничто не пройдет — и увидим, и поучаствуем. А жизнь способна предложить столь неожиданные сюжеты, что завистливо рыдают даже сценаристы «Игры Престолов». Прорвемся!

Александр Кочетков, аналитик и политтехнолог, специально для Politeka