Болевые точки: о парламентаризме как утраченной девственности

О досрочных выборах в Верховную Раду журналисты очень любят спрашивать у политиков и экспертов, потому что такие выборы — самый простой и эффективный способ стравить социальное давление.

Требование немедленных парламентских выборов входит в ультимативный пакет, который прорывная оппозиция во главе с Михеилом Саакашвили предъявляет власти.

При этом украинский парламент давно выбился в антилидеры общественного доверия, звание народного депутата стало синонимом продажности, некомпетентности, наглости и безнаказанности.

Для несведущего глаза тут явно какой-то нескладун: как можно ратовать за выборы нового парламента и уповать на позитивные изменения от людей, которых яростно поносят в Сети, в СМИ и на улицах?

На самом деле, надежды на парламентаризм, как на рождественское чудо, растут еще с внутриутробного периода государственности Украины. И есть смысл вспомнить, как начиналось, чтобы попытаться воспроизвести на новом, современном уровне.

У нас были, пожалуй, два первых состава Верховной Рады (особенно второй), которые в сложнейшей социально-экономической ситуации смогли взять на себя ответственность за судьбу Украины. А при нынешних полномочиях и при поддержке/давлении общества они смогли бы поставить страну на рельсы революционных преобразований. Знаю это наверняка, так как непосредственно участвовал в тех, уже исторических, событиях.

Да, тогда в Верховной Раде было полно коммунистов — перекрасившихся и не очень, но это вполне отвечало умонастроениям общества.

Для начала: в те парламенты избирались практически бесплатно. Достаточно было иметь внутреннюю решимость (или сумасбродность, если хотите), некоторый общественный авторитет и харизму, которую я определяю, как способность политика сделать так, чтобы на него работали даром. Ну, или обладать тем, что позже назовут админресурсом.

Опять же тогда была чисто мажоритарная система. Но не было олигархов. А за идею «купить выборы» покрутили бы пальцем у виска (да кто ж продаст СВОЙ ТОЛЬКО ЧТО ОБРЕТЕННЫЙ ГОЛОС?!), а то и могли набить лицо как махровому аферисту.

Поэтому в первые созывы прошло достаточно больше количество действительно неординарных, ярких личностей. Среди них были и люди с большими деньгами, те же Евгений Щербань, Игорь Бакай и другие, но для них депутатство было элементом престижа и близости к сферам, где принимаются решения. О выстраивании своих чисто политических схем влияния на государственную политику крупные бизнесмены того периода и не помышляли.

Зато каждый депутат был реально преисполнен значимостью и ответственностью Верховной Рады и себя лично за происходящее в стране. Подтверждением тому известная комическая фраза спикера Ивана Плюща насчет того, что Верховная Рада не может ошибаться, потому что абсолютно все, что депутаты делают — это и есть закон, не подлежащий сомнению.

Первый полноценный Президент Украины Леонид Кучма, как директор ракетного завода, тяготел к единоначалию, и к депутатскому «цирку под куполом» относился скептически, хотя важность Верховной Рады как противовеса в системе власти никогда не отрицал. И поэтому только угрожал, но так и не позволил себе распустить парламент, что легко сделал «демократический» Виктор Ющенко. А уж нашептывателей насчет «решительных действий» у Кучмы было не счесть.

Верховная Рада второго созыва, достаточно скромная в своих полномочиях, вела последовательную и результативную борьбу против превращения поста Президента в императорский трон, что произошло на наших глазах сейчас.

Министры без раздумий являлись на заседания парламентских комитетов. Чтобы проигнорировать вызов, надо было получить разрешение чуть ли не у Президента. Прокуратура, СБУ, МВД и прочие силовики предоставляли специальным парламентским комиссиям всю необходимую информацию и принимали реальное участие в их работе.

С той Верховной Радой, существовавшей, между прочим, в условиях президентской республики, приходилось считаться. Это происходило потому, что большинство депутатов не были задействованы в коррупционных схемах — схемотехника разворачивалась в Кабмине, не склонном делиться (вспомним Павла Лазаренко!). Лоббистские законопроекты, когда за голосования приплачивали, были, но как редкость, а не система. И уж совсем невозможно представить нынешнее «крепостное право для депутатов», когда их строят в шеренги и группы, отбирают карточки для голосования, выдавая взамен теневое денежное содержание — от трех до двадцати пяти тысяч долларов в месяц в зависимости от зажиточности фракции и умения торговаться конкретного депутата.

Тогда «народный депутат Украины» звучало не только весомо, но и гордо, как это ни парадоксально нынче.

Шокирующие трансформации начали происходить позже, когда Верховная Рада стала восприниматься Президентом не оппонирующим партнером, находящимся с ним в одной лодке, а непримиримым врагом, которого необходимо если не уничтожить, то усмирить.

Вот тогда и появилась управляемая партийная избирательная система, а мажоритарные округа в АП стали заранее расписывать на своих депутатов, приносящих вассальную присягу. Апофеозом стал «директор парламента» и по совместительству помощник Президента Александр Волков, который брался организовать в подконтрольной Раде любое результативное голосование, хоть за отмену законов Ньютона. И ведь делал, что характерно!

Украинский парламентаризм был не то чтобы изнасилован исполнительной властью, но принужден к сожительству — физическими и экономическими методами. И со временем это стало казаться естественным, в том числе, и самим депутатам.

Уходя, Кучма категорически не хотел оставлять свои почти диктаторские полномочия наследникам — хоть Виктору Ющенко, хоть Виктору Януковичу. И конституционной реформой он попытался восстановить былую значимость и влиятельность Верховной Рады. Но мы видим, что политическая гименопластика ни к чему не привела.

Рада перестала быть центром общественной жизни Украины, согласившись небескорыстно имитировать процесс народовластия, как профессионалки имитируют оргазм.

Признаюсь, что возлагал очень большие надежды на нынешний состав парламента.

Как и в первые созывы, в него прошли многие самобытные персонажи, причем, тоже бесплатно, на волне Революции Достоинства. Опять же, вызов, стоящий перед страной, в виде агрессии недоимперии, не менее исторический, чем при утверждении независимости.

Верилось, что незаангажированные патриотические депутаты смогут организоваться во влиятельную неформальную группу, в начальный период хаоса продавят «Закон об импичменте» и «Закон о специальных следственных комиссиях», тем самым, обезопасив себя от давления со стороны Президента. И тогда ситуация в стране станет развиваться в русле чаяний Майдана.

Но олигархическая коррупционная система власти, эксплуатирующая низменные инстинкты — жадность, гордыню, властолюбие — в очередной раз оказалась сильнее.

К чему этот экскурс?

Да к тому, что в критические моменты своей истории украинское общество в равной мере способно породить как достойных и адекватных своих представителей, так и таких, как сегодня. Причем, выборное законодательство не имеет принципиального значения, значение имеет активность общества и готовность его участвовать в политической жизни страны. В девяностые годы — было, вплоть до того, что к ВР пригоняли бензовозы, сейчас — ожидание героя, который один за всех все сделает.

И если уж говорить о новом выборном законодательстве, то открытые списки и прочая косметика на лице потертой вокзальной барышни не сделает ее трепетной гимназисткой.

Помочь может лишь временный отказ от всеобщего избирательного права через введение института ответственного гражданства, что аннулирует главный рычаг влияние олигархата на политику — покупку и оболванивание избирателей.

Но при нынешнем Президенте Украины такой шаг представляется не более вероятным чем добровольный возврат Владимиром Путиным Крыма с выплатой соответствующих репараций.

Зима уже близко. Но ведь за ней обязательно приходит весна.

Александр Кочетков, аналитик и политтехнолог, специально для Politeka