Татьяна Попова о журналистах на передовой, списке «Миротворца» и новом министре информполитики (видео)

— Что сейчас происходит с сайтом «Миротворец»? Вы ушли оттуда почти сразу после скандала с обнародованием личных данных журналистов. Это совпадение или ваша категоричная позиция?

После того как послы стран «Большой семерки» предъявили ноту протеста, пришлось и президенту, и министру, и премьер-министру поддержать позицию журналистов относительно того, что сведения не должны были быть обнародованы.

Но во время этого разглашения я отмечала, что россияне будут использовать эту ошибку: будут убивать наших журналистов, а обвинять украинскую власть. Что, собственно, и произошло с Павлом Шереметом. После этого я уже второй раз принесла заявление о своем увольнении. Я точно не могу находиться в правительстве, которое никоим образом не реагирует на ситуацию с журналистами.

— Почему такое происходит? Это угроза для журналистов, для общественности. Наверное, и нарушение прав человека?

— Нарушение права журналиста на профессию точно. У нас же коалиционное правительство, поэтому часть «Народного фронта» решила, что это хорошая идея. Почему они это решили? Возможно, они боялись журналистских расследований, думали, что представится возможность их дискредитировать. Возможно, некоторые депутаты действительно считают, что журналисты иностранных СМИ — предатели и не должны работать в «ЛДНР».

Меня даже обвиняли в том, что привозила шпионов BBC на передовую. Очевидно, они учились в советских военных вузах, где им насадили мнение, что шпионы BBC всегда будут работать против украинцев. Хотя, наверное, если они и работают на британскую разведку, то она на стороне Украины.

— Почему до сих пор в Украине не создан симметричный ответ «Раше тудей»?

— Потому что «Раша тудей» получает немалые поступления из бюджета Российской Федерации. В Украине таких средств точно никогда не будет. Было неадекватное использование даже имеющегося ресурса. Некстати закрыли канал на базе УТР с использованием техники БТБ, а вместо него создали UATV, только в этом году вышедший на английском языке. Хотя картинка у UATV лучше, но деятельность БТБ значительно опережала, даже по количеству просмотров.

— Почему канал не имеет успеха?

— Этот вопрос надо адресовать министру информационной политики и госсекретарю министра, потому что это их проект. Никогда не была к нему причастна.

— А как насчет новой структуры – министерства информационной политики? Ведь к идее его создания было много вопросов от общественности, неужели уже имеющиеся органы не могут справиться с российской пропагандой, например СБУ? Были мысли, что появится цензурированное вещание.

— Пока я там работала, моя личная позиция была такой: мы не должны заниматься цензурой, в частности не должны создавать армию ботов в ответ России.

На первый год работы выделили 4 млн грн на 20 человек персонала, на второй год – 3,8 млн грн. Отдельными статьями указывались Укринформ и UATV. Средств там было значительно больше, но они поступали сразу туда. Этим занимались исключительно министр и госсекретарь министерства.

Сейчас, кажется, бюджет увеличен до 40 млн грн. Что они будут делать на эти средства, мне не известно. Журналисты из Донецкой области прислали новые довольно странные борды, которые там появились, якобы от Министерства информационной политики.

Раньше мы делали программу, направленную против, например, сепаратизма, но это происходило за средства международных доноров. На информационную реинтеграцию Донбасса определенный бюджет был предоставлен. Но, по моей стратегии, он должен быть выделен именно на ситуативный центр, который бы анализировал информацию от спецслужб и давал рекомендации, как реагировать в отношении определенных упреков со стороны «ЛДНР».

— Сколько вы проработали в этом министерстве?

— В общем почти полтора года. Первое заявление об увольнении подала после года и двух месяцев работы.

— Какие достижения были за этот период? Какова целесообразность этого министерства?

— Появилось 100 передатчиков на неоккупированной территории Донбасса. Хотя этого недостаточно. Потому что на территории Крыма и Донбасса значительно больше наших передатчиков захвачено, и они вещают. То есть возросло на 50% радиовещание и на 30% – телевизионное. Сейчас ждем от Германии еще цифровые передатчики на уровне тех переговоров, которые вела лично.

Очень хорошо, что наши американские партнеры поработали с «Радио «Свобода». И общественное радио «Киев-Донбасс» работает, его, кажется, британцы поддерживают. Там есть специальный русскоязычный контент, правильный, адаптированный для жителей как оккупированных территорий, так и украинских.

— Но все же мы не получили контрответа российской пропаганде в лице этого министерства. Когда мы уже наконец будем наступать, а не просто защищаться?

— Дело в том, что ожидания, что украинские министерства информационной политики будут создавать свою пропаганду, свидетельствуют о том, что в современном мире можно удерживать людей пропагандой в закрытом обществе. Вспомним Северную Корею. Даже в России это трудно.

В Украине информационное пространство никогда не будет замкнуто. Партнеры наши всегда говорили, что мы должны работать с независимыми журналистами, оказывать им помощь, предоставлять доступ к передовой. И они будут показывать в своих сюжетах, что происходит. Так удобно коммуницировать для всех сторон.

Также нуждаемся все-таки в дальнейшем увеличении передатчиков для независимых каналов. Всем желающим вещать мы предоставляли их. Потому что украиноязычного эфира в Крыму и на Донбассе было слишком мало, наверное, еще со времен СССР. На этом фоне должны были бы расти евроинтеграционные настроения.

— Мы должны честностью побеждать. Проблема в том, что ее должна услышать большая часть Европы.

— По факту сейчас единственный русскоязычный канал, который был создан в ответ на российскую информационную агрессию – Current Time, который сделали американцы.

На Западе есть передачи BBC, Deutsche Welle на русском, есть на украинском, но такого полноценного канала у них нет. Возможно, они предпочитают работать через такие нетворки, мессенджеры, YouTube на Россию. Хотя по количеству им противостоять очень трудно.

— Чего же нам тогда не хватает – политической воли?

— У нас никогда не будет такого количества денег, как у России. У них каждый канал стоит от $300 млн до $0,5 млрд. И мы не сами на сегодняшний день выигрываем информационную войну. Нас поддерживает почти весь мир.

К сожалению, два года выстраивания отношений с международными журналистами закрылись в один день упомянутым списком «Миротворца».

— Закрытие российских соцсетей поможет нам в противостоянии пропаганде?

— Это может определенным образом обезопасить наше информационное пространство на некоторое время. Но сам метод закрытия совершенно не отвечает вызовам современности. Они должны были это делать официально, как мы это делали в 2014 году с российскими каналами — через суд, с приведением доказательств. Это было бы эффективнее, чтобы люди прекратили смотреть другие русские ресурсы. Стоит вспомнить интервью Павла Дурова, когда он увольнялся из «ВКонтакте», в котором отмечал, что ФСБ требовала от него все личные данные пользователей.

— Оправдано  ли пребывание во главе министерства информационной политики Юрия Стеця?

— Думаю, что кроме него никому бы не удалось быть министром в первые годы работы министерства. Важна была для этого политическая поддержка, и только он ее имел. Возможно, кто-то другой имеет больше знаний в отдельных направлениях.

— Кто достоин его должности?

— Сейчас исполняет обязанности министра Эмине Джапарова. Думаю, что она и останется. Наверное, не достигнут согласия в коалиции относительно кандидата на должность. Внутренние разногласия не позволят избрать нового министра на столь серьезное направление. Ведь это должно быть почти подразделение обороны.