Последняя попытка реформирования прокуратуры, потом – гильотина

Объективные – это мировая геополитическая игра и мировая экономическая конъюнктура.

Субъективные – давление союзников и врагов, политическая борьба внутри Украины, борьба олигархических кланов в Украине, стагнация реформы государственного аппарата, частью которого является и прокуратура.

Политическое сообщество внутри страны разделилось на критиков и защитников. Одни за назначение близкого к Порошенко Юрия Луценко, другие резко против. Реакции из-за еще рубежа подождем. Очевидно, что она будет исходить из политической целесообразности, а не из трендов внутренней политической конкуренции в Украине – то есть оценка будет после первых результатов.

Однако давайте отойдем от партийных и личных преференций и рассмотрим другие аспекты этого назначения. Причем можем рассматривать его с разных позиций – и с позиции оппонентов, и с позиции сторонников.

Какую главную проблему должно решить это назначение?

Как по мне, то главной целью является введение «человека со стороны» в намертво замкнутую прокурорскую среду. В ситуации ее абсолютной корпоративности такое назначение рассматривается как единственный способ разорвать забетонированную прокурорскую круговую поруку.

Я написал – главной целью – если кто-то не дочитывает до конца. А есть и другие. Но они – второстепенные. Надеюсь, что, устав за 25 лет борьбы за хоть какой-то просвет в конце туннеля, вы различаете главное и второстепенное.

Ни для кого уже не секрет, что именно такие корпорации, как прокурорская, сегодня являются главными врагами украинского государства. Они консолидированы, умелы, находятся «в законе» и являются незыблемым бастионом сопротивления любым изменениям в стране. Каждый из работников прокуратуры намертво встроен в эту прокурорскую оборонительную стену. Ни один камень или даже камушек из нее не может вырваться. Но его могут вытолкнуть, как Сакварелидзе. Давид Сакварелидзе тоже чужак, поэтому система его выталкивает. Не потому, что он грузинского происхождения. Он чужой для системы, для корпорации. Действия таких корпоративных структур напоминают реакцию красных кровяных телец – как только в коррумпированном организме прокуратуры появляется чужак, его немедленно окружают сотни «борцов во имя коррупции», изолируют, а затем уничтожают. Система защищает сама себя.

Такая же реакция будет и на нового генерального прокурора. Уже саму кампанию накануне его избрания в значительной мере стимулировали именно из этой среды. Убежден, что вскоре и Луценко узнает из «посторонних» источников о себе такое, чего и не подозревал, – игра только начинается. А подставлять «прокуроры в законе» умеют прекрасно.

Или окружат «удушающе тесным кругом товарищей». Это еще одна технология, чтобы обездвижить реформатора, – тактика «анаконды».

Только ли прокурорская система является замкнутой коррумпированной корпорацией? Конечно же нет. Почти все государственные институты поражены этим корпоративизмом. Мы обращаем внимание на наиболее вопиющие примеры.

Не менее проблемной является и судебная система. Она нагло, умело, «в рамках закона» и «на грани закона» уже жестко отразила первые попытки наивных постмайданных реформаторов с улицы, которые пытались хоть как-то ее реформировать. Что она защищает? Ну, первым делом свой кадровый состав – чтобы все сидели там, где сидят. Зачем? Чтобы получать ту мизерную (по их критериям, но не по нашим) плату? Можно же пойти работать «на фирму» – там плата несоизмеримо больше. Конечно же нет – они с пеной во рту отстаивают свое святая святых – право жировать на взятках. Ведь главную прибыль вся эта система получает не в виде заработной платы, а в качестве взяток. Для всей прокурорско-судейской корпорации Украина – дойная корова.

Объясните мне, есть ли мотивация у членов этой новоявленной украинской каморры сделать себе харакири? Есть ли у них какие-то идеологические убеждения – коммунистические или националистические? Постойте-ка перед любой прокуратурой и понаблюдайте за типажами… Там работает очень специфическая публика. Отнюдь не харизматы – скорее «хозяева жизни», которые ни в чем себе никогда не отказывают.

При этом рекрутирование молодой крови в эту систему происходит через инициацию повальной компрометации – не скомпрометированный, а следовательно, не привязанный к системе прошмыгнуть в нее не сможет. Ну разве что несколько дочек уважительных сеньоров системы – как бантики сбоку. Или несколько ну совсем ни на что не годных сынков-мажоров тех самых важных сеньоров системы. Бывает, что природа отдыхает. Ну и сбои бывают, конечно. Вот в чем суть этих систем.

Есть ли другие такие же корпорации? Конечно, есть. Причем еще мощнее, потому что они международные.

Из того, что я вижу, это фармацевтика, которая имеет международные масштабы. Поэтому и коррумпированность здесь мирового уровня. Наше Министерство здравоохранения только примыкает к огромному Материку Фармацевтики. В нашем Министерстве здравоохранения главные коррупционные тренды лежат не в сфере непосредственного предоставления медицинской помощи, а в фармацевтике – там ворочают такими суммами, о которых страшно и подумать. На первом, еще романтическом послемайданном этапе в эту сферу заслали еще одного «чужака» – Александра Квиташвили. Он не справился. Медицинская корпорация его пережевала и не подавилась.

Это пример поражения. Однако не все так плохо.

Что бы там ни говорили о миссии Натальи Яресько – в положении войны и финансовой катастрофы она удержала ситуацию и оздоровила наши финансы. Да, жестко. Была ли она украинским финансистом, закончившим кузницу кадров – славный Тернопольский финансово-экономический институт? Нет. Она, как и Луценко, без профильного образования, так как училась в Гарвардском институте государственного управления имени Джона Ф. Кеннеди. Президенту Украинского католического университета Борису Гудзяку его гарвардский диплом доктора в Украине тоже не признали. Поэтому, как и Луценко, она без совкового «образования». Но это шутки. Как по мне, Яресько тоже была человеком «со стороны», «комиссаром».

Что бы там ни говорили о сделанном Айварасом Абромавичусом – он стоял за штурвалом утлого суденышка нашей экономики, которое уверенно шло на дно. Но не пошло и появляются признаки того, что пациент скорее жив чем мертв. Еще один человек «со стороны».

О французской грузинке, а вместе с тем журналистке (!) по образованию, если кто не знает, Эке Згуладзе или о специалисте по международным отношениям а не полицейского дела (!) Хатии Деконаидзе, которые по крайней мере частично реформировали еще одну нашу корпорацию – милицейскую, наверное, вспоминать не надо. Они тоже должны были разорвать железобетонную ментовскую круговую поруку. Хотя она сопротивляется, отсудживается и прокурорится – на самом деле это составляющие одной системы.

В чем суть назначений «со стороны»? Когда невозможно разорвать круговую поруку, когда нет возможности за одну ночь поменять весь хотя бы высший кадровый состав прокуратуры, судов, медицинских учреждений, учебных заведений, лесоводства и т. д. и т. п. – ведь нет еще в университете некоррумпированных специалистов, то последним спасением может быть только назначение корпуса «комиссаров». Да-да – de facto не юрист Юрий Луценко в Генеральную прокуратуру назначен комиссаром. И нечего бояться этого слова. Он и не скрывает, более того – декларирует, что не является профессиональным юристом.

Человек из системы изменить систему не сможет. Ее можно изменить только насильно и действуя снаружи. Здесь можно ставить точку. Есть два года опыта.

И тут из-за кулис выскакивают оппоненты – ага! А мы что говорили – он «с заданием». Он будет «смотрящим» Порошенко! Все пропало! Опять Янукович! Круг замкнулся! Грабли! Грабли! Грабли! И т. д. и т. п.

Все как будто бы похоже. Но остается небольшой вопрос: а какую задачу, если так, может ставить перед ним Порошенко? Может, Луценко должен будет защищать законность выделения какого-то участочка для «Рошена»? Это было бы смешно. Или он защитит его от обвинений в аспекте офшорного скандала? Да здесь никакой генеральный прокурор Украины ничего сделать не сможет. Может, Порошенко поставит перед Луценко задачу защитить интересы Путина? И такие голоса слышны. Но это уже за пределами здравого смысла. Да и будет ли Луценко на этой должности настолько несамостоятельной и мелкой фигурой, чтобы только отстаивать какие-то мелкие интересы Порошенко?

Понимает ли Порошенко, что все взгляды теперь обращены на него? Убежден, что понимает. И, назначив Луценко генеральным прокурором, он взял на себя ответственность. А отвечать придется довольно быстро. И за стагнацию реформ, и за капитуляцию перед украинским коррупционными корпорациями и олигархами. Чего греха таить – в суматохе войны он с ними справился на бледненькую троечку – что-то сделали с армией, с полицией и финансами, и, кажется, все. Хотя фронт таки не дошел до Житомира – об этом мы как-то забываем… И все уже расслабились, даже не допускаем, что сегодня в подвалах Тернополя дэнээровские энкавэдэшники вполне спокойно могли загонять гвозди под ногти украинским патриотам… И все же этого не произошло.

Этим назначением президент Порошенко взял еще один кредит доверия у народа. Может, последний. Это угрожающая фраза после офшорных скандалов. Я бы не советовал относиться к этому кредиту не всерьез. Он может быть решающим. И для него, и для Украины.

Так же пошел va bank и сам Юрий Луценко – он не ребенок в политике, хотя и не старец, как Шокин, которому неинтересна политическая перспектива или имидж политика. И не самоубийца. Поэтому он прекрасно понимает, что общество ожидает от него не отстаивания каких-то частных интересов Петра Порошенко, а расторжения порочного круга прокурорской поруки. Кроме того, у него снова раскрывается перспектива стать самостоятельной политической величиной крупного масштаба. Как и у Гройсмана, кстати. Теперь дело за ними и их амбициями.

Если Луценко хоть частично выполнит эту задачу (будем взрослыми), то будет на щите. А если нет – отдадут на растерзание оппонентам. Нет, не врагам из Кремля, а именно оппонентам. И он, по-моему, это прекрасно понимает.

А кто они, эти оппоненты, и чего хотят они? Ну, конечно, «разделения ветвей власти», как в учебниках по политологии для первого курса университета. Ой, хотелось бы… Чтобы как в Америке.

Вот мы дали прокурорской и судебной системе два года самостоятельности – при нашей-то политической и коррупционной культуре – и прокурорские и судейские баскаки, взнуздав все общество, весело поскакали в свое сытое и счастливое будущее. Не в наше – мы лишь «лошары», на которых они скачут. Боюсь, что примеры из учебников слишком упрощенно отражают разнообразие мира.

Ну а кто является выразителем интересов прокурорской братии, видно на экранах наших савик-шоу – Тимошенко, Ляшко и т. д. и т. п. – наши милые сирены. Они действительно хотят «разделения ветвей власти», но не так, как в учебниках политологии для первого курса университета, а одну тебе, другую мне, по-честному. То есть видят эти корпорации как вотчины, которые можно приватизировать, как в свое время судейско-прокурорскую корпорацию успешно приватизировал Виктор Медведчук. Да так, что до сих пор хватка его (читай Путина) руки ощущается в подвигах этого монстра. Или как Тимошенко и Фирташ боролись за то, чтобы положить руку на газовую энергетику – еще одну сегодня упавшую, однако все еще гигантскую корпорацию.

Как говорится, куда ни кинь всюду клин. Нельзя ни отпустить, ни прикрутить. Отпустить эти коррумпированные и глубоко аморальные корпорации нельзя, потому что превратят всю страну в своих холопов. Управлять в ручном режиме тоже нельзя – поймают за руку, заклеймят как автократа или диктатора. Надо пройти между Сциллой и Харибдой. Но между Сциллой и Харибдой можно пройти, только если действовать быстро и решительно. И с благими намерениями, конечно. И это главный вопрос.

И в завершение. После двух лет войны, не слишком успешных реформ мы все увидели, что главный враг Украины внутри Украины.

В первую очередь это олигархические кланы. И в Украине обязательно должна пройти деолигархизация.

Но не меньшим врагом Украины являются коррупционные корпорации, одна из которых — прокуратура. Имея двухлетний безуспешный опыт по их реформированию, перед тем как выйти на очередной антипрокурорский или антисудебный майдан, мы получили еще один шанс, кажется, последний, чтобы решить этот вопрос без крови.