«Срединный» путь Порошенко

По сути, вариантов действий у президента было несколько. Он мог возглавить антикоррупционное движение лично, объявить о громких отставках и о том, что лично выжжет «каленым железом» всех казнокрадов и бюджетососов из собственного окружения. Однако подобный подход совершенно нехарактерен для Порошенко-политика. Так скорее привык действовать его «подчиненный» – Михаил Саакашвили.

Президент мог уйти в глухую «несознанку», защищая приближенных лично и отвергая любые обвинения. Впрочем, эта стратегия больше характерна его предшественнику – Януковичу.

Поэтому Порошенко, очевидно, избрал третий, «срединный» путь, который, похоже, ему сейчас кажется самым мудрым и оптимальным во всех смыслах. Суть этого подхода заключается в том, что президент как бы ставит себя над процессом, не защищая свое окружение, но и не поддерживая обвинение, а перепоручая расследование обстоятельств дела новосозданному органу – Антикоррупционному бюро.

Во-первых, таким образом президент банально тянет время, ожидая, что со временем или сам скандал пойдет на убыль, вытесняемый из общественного сознания новыми событиями, или же изменится конъюнктура и все это станет просто неактуальным.

Во-вторых, глава государства перекладывает принятие решений на других, выводя из-под удара себя и близких к нему людей.

Казалось бы, данная стратегия и правда кажется оптимальной, и она, наверное, сработала бы, если бы не принципиально иные обстоятельства нынешнего дела.

Можно было бы перекладывать ответственность за принятие решения на НАБУ, но только в том случае, если бы данный орган уже имел бы какое-то положительное реноме и соответствующую репутацию, чего, к сожалению, на данный момент не наблюдается. Хотя формально этот орган существует почти год, реально работать он начал буквально пару месяцев назад и пока ни одного действительно громкого коррупционного дела не расследовал. Вердикту НАБУ поверили бы и внутри страны, и за ее пределами, если бы в реноме этой структуры значились посаженные влиятельные коррупционеры, чего на данный момент нет. Поэтому даже если НАБУ обелит Кононенко, решающего влияния на общественное мнение это не окажет. Так же, как и на мнение западных партнеров, которые слишком часто сталкивались с нечистоплотностью украинской стороны.

По сути, это дело просто выступило катализатором общего недовольства на всех уровнях нулевого эффекта декларируемой борьбы с коррупцией, а потому просто спустить на тормозах, замолчать или оттеснить на задний план его просто так не выйдет.

Тогда почему же президент не возьмется публично и решительно за чистку своего окружения, чтобы поправить собственное реноме, залатать имиджевые дыры и просто попытаться сохранить остатки доверия в обществе?

Скорее всего, это не проявление какого-то волюнтаризма, а отображение системных проблем украинской политики, которые сформировались не вчера.

Президент Порошенко делает ставку на личные связи в принятии кадровых решений и формировании окружения, но точно так же действовали все украинские политики, привлекая в команду тех, кто связан с ними отнюдь не политически или идеологически. Ющенко привлекал собственных кумов, Янукович – друзей сына. И в этом нет ничего удивительного, ведь нормальных партий, отбора элит или традиций формирования эффективных команд в стране просто нет. «Люби друзи» Порошенко – это, по сути, и есть вся его «скамейка запасных», и просто так сдавать их он не может.

Далее в условиях постсоветской модели государственного управления самое страшное для политика – демонстрация слабости. Не гнева общественного мнения, выглядящего абстракцией, боятся украинские политические лидеры. Они боятся показать слабину собственному окружению. А идти на поводу у чьих-то требований – это именно слабость в среде постсоветских феодалов.

Наконец, угрозы Запада не кажутся украинской власти серьезными. Они помнят, что двадцать лет кормили «партнеров» обещаниями реформ и все сходило с рук, хотя никаких реформ никто и не думал делать. Что изменится на этот раз?

Поэтому, скорее всего, президент продолжит нынешнюю линию, которая будет заключаться в отсутствии публичной реакции, но и в отказе от сдачи своих.

Вот только то, что идеально сработало бы в начале этого столетия, может привести к прямо противоположным последствиям сейчас. Ведь и украинское постмайданное общество уже не то, каким было лет десять назад, и «западные партнеры» уже не готовы воспринимать всерьез любые слова украинской власти.

А значит, возможность «пропетлять» у украинских лидеров все меньше и меньше с каждым днем.