Руслан Бортник об играх вокруг «Укрзализныци» и будущем реформ (видео)

— Контракт у Балчуна истек еще 5 июня этого года. И он был в таком подвешенном состоянии: с ним не продлевали контракт и вместе с тем не увольняли, потому что под ковром происходила борьба за эту должность, за эту компанию. Сегодня «Укрзализныця» — это практически государство в государстве. Это 5% ВВП. Второй такой компании в Украине нет. Это ежегодно миллиардные обороты в долларах, пожалуй, наиболее лакомый и привлекательный кусок государственной собственности, который на сегодняшний день есть.

Там происходит борьба как бы в двух плоскостях. Первая – это контроль над нынешними финансовыми потоками путем посадки своего руководителя «Укрзализныци», а вторая — это решение вопроса, кто будет приватизировать «Укрзализныцю». Сегодня идут процессы так называемой корпоратизации «Украинской железной дороги», которая фактически является скрытой попыткой приватизировать это имущество. Если говорить о верхнем уровне – контроле над финансовыми потоками, — то сегодня действительно столкнулись несколько групп влияния. Причем обращаю ваше внимание, что в свое время именно Омелян презентовал Балчуна. То есть они были друзьями. Но со временем между ними произошел конфликт.

— Можно сказать, что они действительно стали врагами? Что произошло?

— Не просто друзьями, а заклятыми друзьями. СМИ много пишут, что встал вопрос денег. Что Омелян лоббировал одну из компаний для поставок на «Укрзализныцю», а Балчун не соглашался с этим, лоббировал другую компанию. Со временем в этот конфликт втянулись премьер Украины и весь состав правительства. Это привело к тому, что 18 января правительство приняло решение и забрало «Укрзализныцю» из подчинения Мининфраструктуры, которое возглавляет Омелян, подчинив ее напрямую Кабинету министров.

В конфликт вмешались наши силовики, мы наблюдали за многочисленными обысками на предприятиях «Укрзализныци». В конце концов на прошлой неделе мы увидели заявление Генеральной прокуратуры о том, что они видят определенные коррупционные правонарушения «Укрзализныци». То есть все это было подталкиванием Балчуна к выходу. Сегодня принято решение о его отставке. Скорее всего, это означает, что уже есть кандидатура преемника. Возможно, эта компания перетекает из подчинения «Народного фронта», ведь Омелян представитель «Народного фронта», в подчинение группам премьер-министра и президента Украины. Вот что произошло.

— Но Евгений Кравцов, которого поставили главой вместо Балчуна, уже успел пообещать реформирование «Укрзализныци», показатели, что все будет хорошо…

— Более того, он уже возглавлял «Укрзализныцю» и до последнего момента был председателем Наблюдательного совета «Укрзализныци». Я не понимаю, что ему мешало делать это раньше. Я думаю, что это просто попытка выиграть на этой информационной волне ситуативный пиар. Не более того. Но все же, несмотря на то, что Кравцов был заместителем министра инфраструктуры, это фигура приближена к Гройсману и президенту Украины, а не к Омеляну. По большому счету Омелян эту борьбу проиграл, несмотря на то что сегодня он аплодирует увольнению Балчуна. Это для него пиррова победа. Потому что ему никто не вернул в подчинение «Укрзализныцю».

— Кто такой Евгений Кравцов и насколько у него может получиться реформирование такого монстра, как «Укрзализныця»?

— Я думаю, что это временная фигура. Начался конкурс, мы увидим другую фигуру. Потому что сейчас власть и все государственные активы готовятся к выборам 2019 года. То есть происходит позиционирование, кто будет контролировать те или иные ресурсы, не только экономические, но и административные. «Укрзализныця» на сегодняшний день – это 300 тысяч работающих на предприятии и на смежных производствах. Это очень серьезный административный актив.

— Войцех Балчун постоянно говорил о неудовлетворительном состоянии, о техническом дефолте. Он часто предупреждал о том, что его заставляют не осуществлять реформы. А сейчас получается, что все его будут обвинять в том, что «Укрзализныця» в таком позорном состоянии.

— Да, он стал предшественником, к сожалению. Но мне кажется, что на уровне такой высокой государственной политики любое обвинение или любое заявление о том, что мешают, должно подкрепляться и идти параллельно с заявлением в правоохранительные органы. Иначе это просто пустой разговор. Мы ждали от Балчуна коренных реформ «Укрзализныци». Он их не достиг.

— Почему ему это не удалось?

— Потому что, на мой взгляд, он оказался не очень компетентным.

— То есть вы считаете, что ему не хватило профессионализма? Или ему мешали?

— Понимаете, компетенция и профессионализм включают в себя способность преодолевать барьеры, стоящие на пути. Бороться с теми, кто мешает. Ему не хватило профессионализма, чтобы побороть всех тех пиявок, которые, скажем так, присосались сегодня к «Укрзализныце». Их огромное количество. Начиная с вопросов с подвижным составом и грузовыми перевозками и заканчивая поставками креплений, которые держат шпалу и рельсу, чтобы поезда не сходили с пути.

Этих скандалов огромное количество, и Балчун, к сожалению, их не поборол. Он пытался использовать «Укрзализныцю» как платформу для своего пиара. Но он так и не понял, что такое Украина и что такое «Укрзализныця». Что это не банановая страна, что это огромный объект, который нуждается действительно в тяжелой работе, а не в поездках каждую неделю домой, в Польшу.

— Но ведь это не единственный иностранный реформатор, которому не удалось…

— Это последний.

— Вы думаете, что это последний?

— Нет, не последний, это крайний реформатор. Сегодня среди иностранных реформаторов, во всей системе власти на большой должности, остался только заместитель директора НАБУ, причем с большой натяжкой. Но то правительство иностранцев, каким было второе правительство Яценюка, ушло. Первое правительство Яценюка – правительство Майдана, второе правительство Яценюка – правительство иностранцев. Первое правительство Гройсмана – это правительство президента. И вот сейчас формируется второе правительство Гройсмана, или четвертое украинское правительство. Оно будет правительством выборов. Вот сегодня Балчун был последним или, можно сказать, крайним из того второго правительства Украины после Майдана, второго правительства Яценюка. Больше иностранцев на высоких должностях, с какой-никакой долей своего суверенитета, в украинских органах власти на сегодняшний день не осталось. И это логичный процесс, о котором говорил Гройсман — иностранцы не оправдали тех надежд, которые на них возлагались.

— А что им мешало? Возможно, они не поняли украинские реалии?

— Им нужно было честно говорить, кто им мешал, и подкреплять это обращениями в правоохранительные и антикоррупционные органы. А все те заявления (помните, Абрамавичус обвинял Кононенко) остались пустыми политическими заявлениями. Саакашвили до сих пор обвиняет многих. Это пустые политические заявления, не подкрепленные фактами. В значительной степени иностранцы дискредитировали себя в Украине. Ни один из них, кроме Наталии Яресько, не может считать  украинский опыт успешным.

— Почему Саакашвили удалось в Грузии, а в Одессе так ничего и не получилось?

— Здесь много факторов, начиная с того, что прошло некоторое время, и заканчивая смертью Кахи Бендукидзе, который был вдохновителем реформ, а Михо, попросту говоря, «крышей» этих реформ. Тут много факторов.

Прибалты, грузины – они не понимают объема Украины, социальных, экономических, политических размеров страны в центре Европы с 40-миллионным населением. Поэтому они не способны функционировать в таких условиях. Они способны руководить селом, городом, но не способны руководить секторами в такой экономике, как украинская.

— То есть изменить страну к лучшему смогут только украинские граждане…

— Или выходцы из стран, которые могут профессионально работать с крупными экономическими субъектами. Это могут быть выходцы из США, из Европейского Союза, старых стран – Германии, Франции. Настоящих иностранцев мы в Украине так и не увидели. Мы увидели постсоветских иностранцев, которые якобы уже и немножко европеизировались, имеют какой-то определенный опыт реформ, но все же несут бремя этого постсоветского прошлого и бремя связей с новой современной олигархией на постсоветских просторах.

— Руслан, чего нам ждать осенью?

— Я жду переформатирования правительства. Это первая достаточно серьезная составляющая. Мы видим, что на сегодняшний день подали в отставку министр информполитики, министр аграрной политики и продовольствия, видим, что шатается кресло под министром инфраструктуры, шатается кресло под министром финансов. Мы помним заявление Гонтаревой — она обещала уйти осенью в отставку, мы помним заявление и утверждение генерального прокурора о том, что он работает только до конца этого года. Мы помним о том, что может уйти в отставку Вовк, председатель НКРЭКУ. Это лишь то, что очевидно. Шатается кресло под Насаликом. Поэтому я думаю, что осенью будет формироваться второе правительство Гройсмана, потому что четвертое украинское правительство будет формироваться уже под выборы. 2018 год будет годом выборов, которые состоятся в 2019 году. В марте и в сентябре у нас состоятся президентские и парламентские выборы соответственно. Формирование конфигурации под выборы будет происходить осенью, и мы увидим переформатирование правительства.

— Какие мотивы заставят Юрия Луценко уйти с должности генпрокурора? Отсутствие реальных дел в Генпрокуратуре или все же сохранение своего политического рейтинга как раз накануне выборов?

— Я думаю, что Юрию Витальевичу уже пора уйти. Потому что возможности пиара исчерпаны. То есть все ключевые дела, на которых можно было генерировать информационный контент, сегодня засвечены. Нового ничего не придумать. То есть, условно говоря, и на Януковиче уже не выиграть этой ситуации. И поэтому Юрию Витальевичу нужно идти на повышение. Но какое повышение с должности генерального прокурора? Это, возможно, министр внутренних дел или, может, премьер-министр Украины. Это максимально. Или возвращаться к политической карьере. Например, возглавлять президентскую партию на парламентских выборах 2019 года.

Я думаю, что в любом случае ему нужно уходить. Потому что чем дольше он будет находиться на посту генерального прокурора, тем чаще общество будет задавать ему один ключевой вопрос: кто был наказан? И, не получая ответа на эти вопросы, образ Юрия Витальевича становится токсичным, он теряет свои политические перспективы.

— То есть получается, что Юрий Витальевич уйдет из Генпрокуратуры, но и дальше будет вместе с БПП и президентом. Так?

— В окружении президента развернулась борьба за место младшего партнера. Так называют место человека, который станет партнером президента на выборах в 2019 году. Будет публично возглавлять-не возглавлять его партию, формировать партийные списки, определять ситуацию, разложенную на выборы 2019 года. Сегодня эту борьбу развернули и Луценко, и Гройсман, и Кононенко, и такие мелкие фигуры, как Матиос, Березенко. Целая когорта лиц в окружении президента борются за место младшего партнера в 2019 году.

— Что насчет дальнейших шагов Владимира Гройсмана? Он будет продолжать сидеть в кресле премьер-министра? Или ему тоже нужно будет спасаться накануне выборов?

— Думаю, что Гройсман попытается сохранить за собой это кресло. Потому что кроме кресла у него больше ничего нет. У него нет какого-то высокого политического рейтинга. И только кресло, в случае каких-то социальных успехов, может дать ему высокий рейтинг. А на осень, вы помните, запланированы и повышение пенсий, и отмена налогообложения работающих пенсионеров, и повышение доходов граждан. То есть есть много популистских вещей, в чем власть обвиняет своих оппонентов, которые уже были запланированы на осень. Это вызывает, кстати, трения между правительством и президентом. Потому что президент считает, что он должен генерировать эти популярные вещи, а правительство перехватывает эту инициативу. Но сегодня правительство Гройсмана пытается не повторить судьбу Яценюка, не стать напрочь токсичным, не потерять любые политические перспективы. Поэтому он будет бороться за рейтинги осенью и за сохранение своего кресла.

Напомню вам, когда Гройсман пришел, он был по большому счету голым-босым. С ним пришли несколько социальных министров. Сегодня Гросман контролирует значительную часть государственных предприятий, под контроль этой группы перешло министерство аграрной политики, где исполняющим обязанности является первый заместитель Мартынюк, это близкое окружение Гройсмана. Кроме того, под контроль Гройсмана, в той или иной степени, перешла Фискальная служба. После того, как Насирова вынесли, условно говоря, с этой должности.

Гройсман будет бороться за это кресло, которое дает ему перспективы если не стать младшим партнером президента в 2019 году, то по меньшей мере сгруппировать какую-то политическую силу, которая будет иметь шансы бороться за парламентские места, за барьер в 5% в 2019 году.

— Вы Владимира Гройсмана считаете больше управленцем или политиком?

— Управленцем. Непонимание политических тонкостей — это его слабое место. И поэтому порой он проигрывает и президенту, и Луценко, и Тимошенко, и всем остальным своим конкурентам.

— Вы говорили, что рейтинг Гройсмана может повыситься за счет его новых инициатив по пенсионной реформе. Но люди начинают разбираться в этой реформе. Они видят, что там не только повышение пенсии для пенсионеров. И люди младшего возраста более-менее понимают эту реформу. Медицинская реформа Ульяны Супрун, как вы считаете, повысит рейтинги? Возможно, люди будут недовольны, тем более год нам придется ждать и смотреть, насколько эти реформы будут успешными.

— Мы с вами точно не будем довольны этой пенсионной реформой. Однозначно вам говорю. Потому что я для себя считал, что если буду откладывать по 704 гривны в банку, эту банку закапывать в огороде, то когда выйду на пенсию, там будет примерно полмиллиона гривен. Если я не доживу до этой пенсии, этими деньгами могут пользоваться мои близкие и родные. Если я буду откладывать по 704 гривны на банковский счет под 10% в гривнах, то я получу 3,5 миллиона гривен, когда выйду на пенсию. Но если эти деньги я буду платить государству, учитывая то, что средний возраст жизни мужчины в Украине только 67 лет, то максимум 3 года смогу пользоваться этой пенсией. Потому что тогда возраст выхода на пенсию уже будет 65. И максимум, что я смогу себе вернуть, это 50 тысяч гривен.

— Вижу, что она не очень популярна, а за счет чего тогда вырастет рейтинг премьера?

— Что произойдет в результате этой пенсионной реформы? 60% пенсионеров получают повышенную пенсию. Сейчас уровень этого повышения по-разному оценивается. Мы считали, что примерно 700 гривен в среднем, власть считает где-то 400 гривен, а потом, вероятно, собираются докинуть. 40% пенсионеров получат пенсию, которую они уже получали. А это 10 миллионов пенсионеров, чтобы вы понимали. И вот это ключевой электорат власти. Кроме того, несколько сотен тысяч работающих пенсионеров получат свои 15%, которые у них сегодня забирают с пенсии и облагают налогом. И эти люди будут помнить это повышение, как Юлину тысячу. Понимаете?

— А медицинская реформа, которая вряд ли может порадовать людей? Когда будут закрываться больницы, врачи начнут массово увольняться…

— Медицинская реформа будет растянута во времени, и в 2019 году ее последствий еще не ощутим, а повышение пенсий уже получат. То есть это игра власти. На самом деле это очередная гречка от власти. Дать людям, которые сегодня получают, и отобрать будущее у поколений, которые еще не вышли на пенсию. Это касаемо пенсионной реформы. Медицинская реформа будет очень долго реализовываться, ее мы почувствуем где-то в 2025 году. Люди не успеют на нее среагировать, кроме персонала больниц. Также образовательная реформа приведет к массовому увольнению преподавателей. Но это будет потом, после выборов. Скорее всего, это будет при другой власти, это будет ее проблема.

— Как это все жутко звучит… Что нам ждать от парламентской осени?

— Очень коротко. Смотрите: пенсионная, медицинская, аграрная реформа, продолжение децентрализации, возможно, конституционные изменения, внесение изменений в государственный бюджет, избрание судей Конституционного суда, Счетная палата, возможно, ЦИК, новый избирательный закон. Это ключевые вещи.

— А реинтеграция Донбасса?

— Реинтеграция Донбасса — вряд ли. Хотя, возможно, в какой такой лайт форме этот закон может быть принят.

— И за все это проголосуют?

— За это парламент будет голосовать. Но главный вызов парламентской осени — удастся ли власти сгруппировать 300 голосов для полноценной конституционной реформы как одного из элементов преодоления кризиса 2019 года. Ведь президент Украины Порошенко может вообще не идти на выборы в 2019 году, не баллотироваться, а остаться у власти путем конституционной реформы.