Реформа избирательной системы: возможные эффекты для Харьковской области

Антон Авксентьев, Аналитический центр «Обсерватория демократии»

В 2019 году в Украине должны состояться очередные парламентские выборы, однако вопрос о том, по какой избирательной системе они пройдут, до сих пор остается дискуссионным. При этом именно электоральная формула, наряду с предпочтениями избирателей, определяет итоговый результат. Для понимания роли избирательных систем, достаточно вспомнить украинские парламентские выборы 2012 года, на которых за партии т.н. «демократической коалиции» было отдано больше голосов избирателей, но из-за введения годом ранее смешанной несвязанной модели парламентское большинство сформировали «регионалы» и коммунисты.

В ноябре 2017 года Верховная Рада приняла в первом чтении Проект избирательного кодекса, предполагающий введение пропорциональной системы с открытыми региональными списками. Однако уже полгода как он «задавлен» под грузом 4 тысяч депутатских поправок, в то время как основные игроки просчитывают возможные расклады и выбирают наиболее выгодный для себя формат избирательной модели.

В новом материале от Аналитического центра «Обсерватория демократии» проблема выбора оптимальной избирательной системы для Украины исследуется с точки зрения стратегий власти на выборы 2019 года. Во второй части статьи фокус смещен на харьковский региональный уровень – как реформа избирательной системы может повлиять на электоральный ландшафт прифронтового региона и так ли уж она противоречит интересам действующих народных депутатов от Харьковской области?

Вечный соблазн «мажоритарки» для власти

С момента проведения первых парламентских выборов в независимой Украине  были опробованы диаметрально противоположные избирательные модели – чистая мажоритарная система (1994 год), смешанная параллельная (1998, 2002, 2012, 2014 годы), пропорциональная с закрытыми общенациональными списками (2006, 2007). Сам процесс изменения электоральной формулы, зачастую, характеризовался:

• непосредственной близостью к дате следующих выборов;
• конъюнктурным расчетом с точки зрения электоральных ожиданий игроков.

Другими словами, реформирование избирательной системы производилось накануне (иногда меньше 1 года) следующих выборов, исходя не из объективных критериев сравнения, а из потенциальных выгод для влиятельных участников электорального процесса.

(%) Проп. Всего 1994 Мажоритарная — 15 — — — — 1998 Смешанная 8 18 24,65 32,24 30,19 34,05 2002 Смешанная 6 10 23,57 24,28 35,68 43,55 2006 Пропорциональная 5 5 32,14 22,27 — 54,43 2007 Пропорциональная 5 5 34,37 11,42 — 65,42 2012 Смешанная 5 9 30 6,88 45,32 55,54 2014 Смешанная 6 10 22,14 22,53 36,62 43,96

*I₁₊₂ — сумма (%) голосов, набранных двумя наиболее популярными партиями

Источник: данные ЦИК.

Отдельного внимания заслуживает действующая смешанная параллельная (или несвязанная) система, мажоритарная составляющая которой выступает традиционным инструментом усиления диспропорциональности парламента в пользу президентской партии.

Источник: данные ЦИК.

В теории отношения различных типов партий к мажоритарным системам ограничивается двумя критериями:

• во-первых, «мажоритарка» выгодна «большим» партиям (>20-25% общенационального рейтинга) и невыгодна «маленьким» из-за очень высокого «фактического барьера»;
• во-вторых, «мажоритарка» выгодна партиям с географически неоднородной электоральной базой и невыгодна «однородным» партиям.

Однако в условиях неопатримониальных постсоветских режимов главным бенефициаром мажоритарной составляющей избирательной системы является президентская партия. Именно «мажоритарка» помогала Леониду Кучме, Виктору Януковичу и Петру Порошенко существенно увеличивать размеры собственных фракций в парламенте по сравнению с тем процентом, который партия власти набирала по пропорциональной части выборов.

И это не исключительно «украинское ноу-хау» – например, после того как на выборах в Государственную Думу 2011 года «Единая Россия» набрала меньше 50% голосов, Владимир Путин тоже решил вернуть смешанную систему с мажоритарной составляющей, и по итогам выборов 2016 года из 450 депутатов 343 было избрано от президентской партии.

Именно недовольство «мажоритаркой» со стороны общественных активистов, отдельных политиков и западных партнеровУкраины актуализировало осенью 2017 года процесс реформирования избирательной системы.

Основные направления для критики «мажоритарки»:

• она создает неконкурентные преимущества для партии власти;
• консервирует парламент, противодействуя появлению в ВРУ новых политиков;
• увеличивает диспропорциональность и число «выброшенных голосов»;
• способствует росту электоральной коррупции (прямой и непрямой подкуп, административный ресурс итп).

В результате, в украинском политикуме сложилась ситуация, когда критиковать «мажоритарку» стало правилом хорошего тона для большинства публичных политиков, тогда как ее отмена де-факто выгодна далеко не всем. Отчасти из-за этой общественной «стигматизации мажоритарки» и, в большей степени, из-за внешнего давления западных партнеров, проект Избирательного кодекса неожиданно был поддержан в первом чтении 226 голосами.

Пересказ сути Кодекса не является целью этой статьи, поэтому тем, кто не знаком с механизмом предусмотренной ним системы выборов народных депутатов, рекомендуем обратиться к первоисточнику и/или статьям Егора Полякова и Сергея Васильченко (во втором материале особенно интересно развенчание мифов относительно Кодекса и моделирование результатов по новой системе).

Таким образом,на данный момент в отношении Избирательного кодекса сложился следующий расклад.

1. Законопроект был принят в первом чтении, к нему подано более 4 тысяч депутатских поправок и, по прогнозам одного из соавторов кодекса, Александра Черненко, его рассмотрение затянется до середины лета.
2. Поскольку введение пропорциональной системы с открытыми списками было прописано в «коалиционном соглашении», а глава представительства ЕС в Украине Хьюг Мингарелли прямо сказал, что «избирательная реформа является одним из основных элементов Повестки дня ассоциации Украина-ЕС», власть не может открыто противодействовать принятию Кодекса во втором чтении.

Однако зарегистрированный Олегом Барной (фракция «БПП») и соавторами в декабре 2017 года законопроект №7366 о введении чистой мажоритарной системы вместе с заявлениями Президента о «необходимости поиска компромисса внутри парламента в выборе избирательной системы» дают основания предположить, что именно действующая система и может быть в итоге подана как «компромисс». А под видом «реформы» к действующему закону будут предложены точечные правки, например, по ужесточению ответственности за подкуп или по ограничению публичной рекламы, которые де-факто лишь усилят неконкурентные преимущества для партии власти.

Вопрос лишь в том – кто на момент парламентских выборов будет этой партией власти. В случае поражения Петра Порошенко на президентских выборах (если они не будут проходить одновременно с парламентскими), многие ориентированные на него сейчас «мажоритарщики» наверняка переберутся в команду победителя, поэтому отмена «мажоритарки» может рассматриваться в качестве «страховки» – компромиссной «минимаксной» стратегии Президента.

3. Несмотря на масштабную кампанию по продвижению пропорциональной системы с открытыми списками и «стигматизацию мажоритарки» в СМИ, в украинском обществе наблюдается паритет в вопросе выбора электоральной модели. Так, по результатам опроса, проведенного 22-27 сентября 2017 года социологической службой «Центра Разумкова», суммарное количество респондентов, выступающих за введение пропорциональной системы с открытыми списками (34%), уравновешивается сторонниками действующей системы (17%) и чистой мажоритарной модели (16%).

Далее от всеукраинского уровня перейдем к региональному, смоделировав возможные сценарии и стратегии для ключевых региональных игроков в контексте возможного принятия избирательной реформы.

Электоральная реформа для Харьковщины

Достаточно прогнозируемо нардепы-харьковчане в большинстве своем не поддержали проект реформы избирательной системы – за нее не проголосовал ни один из 14-ти «мажоритарщиков». Из 23-х действующих народных депутатов, представляющих Харьковскую область, за проект Избирательного кодекса свои голоса отдали только шестеро. Отсутствие голосов «против» в данном случае не должно вводить в заблуждение – их на весь парламент нашлось только трое – варианты «не голосовал» или «отсутствовал» позволяют скорректировать свою позицию перед вторым чтением с меньшими имиджевыми издержками.

* Вадим Рабинович и Михаил Добкин, несмотря на наличие собственных партийных проектов, де-юре остаются членами фракции «Оппозиционного Блока» (в случае выхода прошедшие по спискам, а не по округам, депутаты могут быть лишены мандатов решением съезда партии, как это случилось с Николаем Томенко и Егором Фирсовым после принятия т.н. закона о «партийной диктатуре»).

Источник: сайт Верховной Рады Украины.

Но оправдан ли страх «мажоритарщиков» Харьковской области перед новой системой? Для того чтобы разобраться, смоделируем, как бы распределились депутатские мандаты от Харьковского региона при введении пропорциональной системы с открытыми региональными списками.

С примером подобного моделирования можно ознакомиться в материале Сергея Васильченко «Відкриті партійні списки: спекуляції й реалії», базой для расчетов в котором служат результаты парламентских выборов 2014 года. Однако, на наш взгляд, актуальный электоральный контекст как на всеукраинском, так и на харьковском региональном уровне сильно отличается от октября 2014-го, поэтому мы составим два варианта моделирования, основанных, во-первых, на результатах выборов в Харьковский областной совет 2015 года, и, во-вторых, на данных последних социологических исследований (зима 2017-2018 годов).

Оба подхода имеют как очевидные преимущества, так и недостатки, но так или иначе позволят не только показать, как работает пропорциональная система с открытыми региональными списками, но и спрогнозировать возможные изменения электорального ландшафта Харьковской области при принятии Кодекса.

1. I. Моделирование на основании результатов выборов в Харьковский областной совет 2015 года

В качестве эмпирической базы для исследования возьмем сводные результаты по всем областным советам (для того, чтобы «отсекать» не преодолевающие барьер партии) и результаты голосования непосредственно в Харьковской области. Это последние выборы, которые проводились на территории всего региона, и в них уже принимала участие доминантная для Харьковской области партия «Відродження».

* при отсутствии формального барьера (а призывы отменить проходной барьер периодически звучат) фактический (естественно-арифметический) барьер составит 1/450=0,22% (столько надо будет набрать партии для гарантированного получения 1 мандата); М (N%)–кол-во мандатов при барьере в N%

Источник: моделирование на основе данных ЦИК.

Начнем с более общих комментариев к модели (верны для любых значений поддержки партий), а затем перейдем непосредственно к результатам распределения мандатов при заданной электоральной вводной.

Во-первых, следует обратить внимание на то, как формируется «квота» — то количество голосов/процентов, которое региональный список партии должен набрать для получения одного мандата. «Квота» рассчитывается как частное от деления суммы всех голосов (в целом по Украине), отданных за преодолевшие барьер партии, на количество распределяемых мандатов (в нашем случае – 450).

Учитывая, что квота увеличивается при снижении формального проходного барьера, региональным спискам партий станет тяжелее получать мандаты при уменьшении (или отмене) барьера. Соответственно, большее число мандатов будет распределяться среди закрытых общенациональных списков (т.н. «компенсационный уровень» избирательной системы). То есть получается парадоксальная ситуация, при которой возможное снижение формального проходного барьера ослабит роль открытых региональных списков.

Вместе с тем, еще задолго до выборов можно спрогнозировать диапазон значений, в котором окажется «квота» – в нашем моделировании партии для получения одного мандата потребуется от 21,4 до 27,6 тысяч голосов (2-3%). Для сравнения – на парламентских выборах 2014 года нардеп Александр Фельдман победил в мажоритарном округе №174 с результатом 47,7 тысяч голосов. То есть, при 5%-м барьере, и при условии выдвижения от «проходной» партии, его личной поддержки только на территории округа №174 хватило бы для получения двух мандатов. Примерно по «полтора мандата» в рамках одного «базового округа» имеют депутаты Владимир Мысик (округ №172 – 36 тысяч голосов) и Дмитрий Шенцев (округ №176 – 34,3 тысячи голосов). Меньше всего «личных голосов» в 2014 году было у Анатолия Гиршфельда (округ №179 – 15,8 тысяч), Александра Кирша (округ №169 – 18,6 тысяч) и Виталия Хомутынника (округ №171 – 19,6 тысяч) – их персональная поддержка в их округах меньше «квоты».

Другими словами, для «мажоритарщиков», уверенных в своей поддержке, новая избирательная система – это не столько угроза, сколько возможность конвертировать свой рейтинг в получение 2-х и более мандатов. Хотя, разумеется, при такой электоральной модели «мажоритарщик» менее автономен (в частности, не может быть самовыдвиженцем) и становится заложником общенационального уровня поддержки партии.

Во-вторых, что касается непосредственно результатов моделирования при указанном количестве голосов, подданном за различные партии, то при вероятном формальном барьере на уровне 3-5% Харьковская область получит 30-33 мандата. На данный момент регион представлен в Верховной Раде 23-мя народными депутатами. Система работает таким образом, что регион получает тем больше мандатов, чем меньше в нем подано голосов за не преодолевшие проходной барьер партии.

1. II. Моделирование на основании результатов социологических исследований

Главное преимущество моделирования на основании результатов социологических исследований состоит в более актуальных значениях уровня поддержки партий. С другой стороны, возникает проблема недостаточно большой выборки в рамках отдельного региона, необходимости «перевзвешивать» результаты (пропорционально распределяя «затруднившихся ответить», чтобы сумма содержательных альтернатив равнялась 100%), а также достоверности публикуемых в открытом доступе исследований.

Чтобы проиллюстрировать эти методологические проблемы, рассмотрим две последние публикации результатов социологических исследований (за 2018 года), проведенных в Харькове и области.

• Февраль 2018 года, соцслужба «Український наступ»: «За Життя» — 11%, «Христианскиесоцилисты» – 9%, «Оппозиционный Блок» — 8%, «Батьківщина» — 4%, «Відродження» — 4%, «БПП «Солидарность»» — 3%, «Наш Край» — 2%, РПЛ – 2%, «Самопомощь» — 2%, «Гражданская позиція» — 1%, «не буду голосовать» — 33%, «затрудняюсь ответить» — 25%.

Сложно поверить в то, что актуальный рейтинг «Відродження»составляет всего 4% – вероятно, имеет место ошибка составителей анкеты, которые возле названия партии в скобках поставили фамилию Виктора Бондаря, а не Геннадия Кернеса, с которым у харьковчан ассоциируется эта политсила.

• 20-26 января 2018 года, центр «София»: «В электоральных симпатиях харьковчан с большим отрывом лидирует «Оппозиционный Блок»». Опрос примечателен тем, что составители анкеты «забыли» включить «Відродження». Сайт «Оппозиционного Блока» регулярно цитирует президента центра «София» Андрея Ермолаева, который достаточно давно сотрудничает с Сергеем Левочкиным.

Ввиду указанных недостатков двух наиболее свежих исследований, при моделировании мы обратимся к опросу, проведенному социологами из организации «Слобожанский рейтинг» в декабре 2017 года. Исследование, результаты которого мы берем за основу при моделировании, также, мягко говоря, не идеально. Во-первых, о его авторах из «объединенного пула социологических служб Харьковской области «Слобожанский рейтинг»» неизвестно ничего. Во-вторых, сумма всех альтернатив в вопросе о партийных предпочтениях равна 105%, что, правда, может объясняться «эффектом округлений» (все результаты приведены в целых величинах). В-третьих, исследование проводилось в декабре 2017 года, и из-за этого в анкете не присутствует свежий партийный проект Михаила Добкина «Христианские социалисты».

Тем не менее, в информации об исследовании заявлено, что опрос проводился на территории всей области, а не только Харькова, при размере выборочной совокупности в 1856 респондентов – это выгодно отличает опрос от предыдущих двух. Но главное – его результаты близки к данным закрытой социологии, которой мы располагаем, и выглядят достаточно правдоподобно.

Для расчета «квоты» используем значение явки в Харьковской области на уровне активности избирателей на парламентских выборах 2014 года – 45,32%. Что касается суммы голосов, набранных преодолевшими барьер партиями, то возьмем среднее значение для всех проведенных в Украине парламентских выборов – 76% (то есть в среднем, 24% голосов суммарно набирают партии, не прошедшие в парламент). При таких параметрах значение квоты Q = 26 633 голоса (или 2,78%).

* во втором столбце приведены «перевзвешенные» проценты поддержки партий (т.е. категория «затрудняющихся ответить» пропорционально распределена между всеми содержательными альтернативами так, чтобы их сумма составляла 100%), в третьем – число голосов, которое партии могли бы набрать при заданной поддержке и явке в 45,32%, в четвертом – доли мандатов, на которые могли бы претендовать партии, в пятом – целые величины полученных партиями мандатов, в шестом – целые величины мандатов с учетом данных всеукраинской социологии.

Источник: моделирование на основе результатов опроса «Слобожанского рейтинга».

Как видим во втором варианте моделирования, в случае непопадания в парламент «Відродження», Харьковская область рискует быть недопредставленной и получить всего 13 мандатов (репрезентативным, то есть пропорциональным числу избирателей, было бы, по действующей системе, 27 мандатов, а по новой – 31-32). Следует отметить, что текущая социология не учитывает электоральной стратегии «БПП «Солидарности»», результат которой на выборах, очевидно, будет выше социологических прогнозов.

Что касается электорального ландшафта региона в целом, то проанализируем его в традиционной бинарной оптике деления партий на два лагеря – т.н. «промайданный» и «контрмайданный». По итогам парламентских выборов 2014 года эти два лагеря получили примерно одинаковые суммы голосов по пропорциональной части, но в мажоритарных округах 13 из 14-ти (кроме Александра Кирша, выдвиженца «Народного фронта») избравшихся депутатов представляли «контрмайданный» блок.

Актуальная социология свидетельствует об изменении баланса партийной поддержки в пользу «контрмайданного» блока электоральных наследниц «Партии Регионов» – суммарно «Відродження», «За Життя», «Оппозиционный Блок» и «Наш Край» имеют рейтинг около 70%. При этом, баланс 70/30 не конвертируется даже в 30% мандатов для партий «промайданного» блока – при моделировании М1 («Відродження» преодолевает барьер) «промайданный» лагерь получает только 15% мандатов (4) из-за дробления электорального поля большим количеством партий.

Таким образом, исходя из результатов осуществленного моделирования, получаем следующий расклад для ключевых игроков и действующих народных депутатов.

1. Говоря об электоральной доминанте области – партии «Відродження» – можно прийти к выводу, что новая избирательная система откроет перед харьковской организацией политсилы новые возможности: сейчас в их парламентской фракции 7 харьковчан, а при результате в 35% по пропорциональной модели в Верховную Раду пройдут 13-14 «возрожденцев» от Харьковского региона. Однако, это всё при условии преодоления проходного барьера на общенациональном уровне, а в других регионах (за исключением Днепропетровской области и Закарпатья) у партии достаточно слабые позиции. Исходя из указанных рисков и перспектив, харьковская группа партии «Відродження» может быть заинтересована в принятии Избирательного кодекса при снижении проходного барьера хотя бы до 3%.

Второй путь – объединение с какой-либо преодолевающей барьер на общенациональном уровне партией. Наиболее вероятный и органичный партнер – «За Життя», причем Геннадий Кернес публично заявлял, что поддерживает такое объединение. Вполне возможно, что и партия Михаила Добкина «Христианские социалисты» (если в проект не включится Вадим Новинский с его ресурсами) накануне парламентских выборов будет поглощена партией «За Життя», а наличие собственного партпроекта усилит позиции Михаила Добкина в переговорном процессе. В таком случае «За Життя» может стать «партией харьковских регионалов», выигравшей у «Оппозиционного блока» конкуренцию за электоральное наследство ПР, а Харьковская область станет базовым регионом для этой политсилы.

2. В равной степени новые возможности открываются и для харьковской «БПП «Солидарности»», которая может провести 5 депутатов при условии, что повторит свой результат 2015-го (14,01%) или 2014-го годов (15,17%). Вдобавок кто-либо из харьковчан (возможно, глава Администрации Президента Игорь Райнин) может пройти по закрытому общенациональному списку (в этом списке еще примерно 10-15 мест).

Сопоставим эту перспективу с шансами при нынешней системе. Если в 2014 году проходная часть списка БПП включала 63 первых номера списка – в 2019-м, вероятно, она сожмется до ~40-45. На какую квоту для харьковчан в этом ТОП-40 списка может рассчитывать Игорь Райнин? Маловероятно, что больше 2-3 мест, включая его самого. В каком количестве одномандатных округов могут победить кандидаты от «БПП «Солидарности»»? На данный момент, достаточно высокие шансы на победу есть у депутата Областного совета Анатолия Русецкого (округ №178), где его оппонентами, вероятно, будут действующий нардеп Дмитрий Добкин и бизнесмен Валерий Дема. Из оставшихся 13-ти округов в 10-ти шансы крайне невелики (наиболее реально победить действующих депутатов в округах №169, №175, №179).

В случае победы Петра Порошенко на президентских выборах открывается опция кооптации действующих «мажоритарщиков» в команду «БПП «Солидарности»», но уровень их лояльности к уже не первому в их депутатской карьере президенту будет не так высок. Наиболее вероятным кандидатом для такой «кооптации» выступает Анатолий Гиршфельд (округ №179, победа с результатом 24,2%): территориально ядро его электората – это жители Лозовой, мэр которой (Сергей Зеленский) уже кооптирован в местную команду «БПП «Солидарности»».

Однако сумма мандатов для действующей харьковской команды Президента от привлечения Анатолия Гиршфельда или кого-то другого не увеличится. Таким образом, и для харьковской группы «БПП «Солидарности»», при условии эффективной работы «электоральных машин» по принципу опробованных в объединенных территориальных громадах техник, новая избирательная система, скорее, открывает возможности, чем создает препятствия.

3. Для харьковских организаций других «промайданных» партий – «Самопомощи», «Гражданской позиции», РПЛ – выгоден отказ от мажоритарной составляющей, где у них практически нет шансов на мандаты. Исключением может быть только «Батьківщина», но при условии победы Юлии Тимошенко на президентских выборах.

Таким образом, как действующие депутаты Верховной Рады, так и активные депутаты областного/городского советов, вполне могут рассчитывать на мандаты при новой системе и удачной электоральной динамике их партийного бренда на всеукраинском уровне. В целом, харьковские активисты либерально-демократического лагеря заинтересованы в новой системе с открытыми списками, так как их узнаваемость достаточно равномерно распределяется по территории Харькова (а не концентрируется в одном округе, как у многих действующих «мажоритарщиков»). По крайней мере, результаты точно не будут хуже, чем в 2014 году, когда активисты пытались избраться по «мажоритрке», но набрали в округах по 3-4%.

Общие выводы

1. I. «Еврореформы» в самых различных сферах публичной политики Украины объединяет необходимость голосования за соответствующие решения в Верховной Раде. Следовательно, от принципов формирования парламента зависят перспективы всех реформ, а изменение избирательной системы в таком случае выступает базовой «еврореформой». Комбинация закрытых общенациональных списков и одномандатных мажоритарных округов укореняет патронажно-клиентарные сети, способствуя воспроизводству неопатримониального режима. Главным бенефициаром смешанной параллельной системы традиционно выступает президентская партия, кооптирующая «мажоритарщиков».

Необходимость электоральной реформы неоднократно подчеркивали западные партнеры Украины, связывающие обновление политического класса с изменением закона о выборах. Созвучные идеи были положены в основу акции «За велику політичну реформу!», во многом благодаря которой в ноябре 2017-го проект избирательного кодекса появился в парламентской повестке дня.

1. II. После достаточно неожиданного принятия избирательного кодекса в первом чтении 226-ю голосами электоральная реформа была «поставлена на паузу» – к законопроекту подано более 4 тысяч депутатских поправок, которые по прогнозам Александра Черненко (соавтор проекта) будут рассматриваться до лета. Регистрация в Верховной Раде законопроекта Олега Барны с соавторами о введение чистой мажоритарной системы уменьшает шансы на принятие избирательного кодекса во втором чтении, «оттеняя» действующую систему и представляя ее как «компромиссную». Учитывая внешнее и внутреннее давление, а также невозможность открытого саботирования властью электоральной реформы, вероятен вариант с «квазиреформой» – система остается старой, но в нее вносятся точечные «антикоррупционные» изменения (могут касаться финансирования кампаний, рекламы, ответственности за подкуп, фальсификаций итп).

Результаты проведенного нами экспертного блиц-опроса засвидетельствовали, что харьковские эксперты не верят в принятие избирательного кодекса во втором чтении: из 24-х опрошенных только 2-е считают, что следующие парламентские выборы пройдут по пропорциональной системе с открытыми региональными списками (16 выбрали вариант «действующая система», 6 – «действующая с точечными изменениями»).

III. Несмотря на то, что Президент демонстративно устранился от вопроса выбора избирательной системы, назвав это компетенцией парламента, де-факто перспективы электоральной реформы зависят именно от политической воли Петра Порошенко. И пропорциональная система с открытыми региональными списками может рассматриваться им как «минимаксная стратегия», выгодная ему в случае поражения на президентских выборах в марте 2019 года. Сохранение действующей системы – это «игра ва-банк»: если все выборы пройдут в предусмотренные законом сроки, то «мажоритарка» осенью 2019-го поможет победителю весенних президентских выборов сформировать лояльный парламент на патронажно-клиентарных принципах. Однако кто станет этим победителем – вопрос открытый.

Фокусируясь на харьковском региональном уровне политики, следует отметить, что негативное отношение к электоральной реформе ключевых игроков и действующих народных депутатов (только 6 из 23-х «харьковских нардепов» поддержали кодекс в первом чтении) во многом необоснованно. Из-за роста электоральной фрагментации на всеукраинском уровне проходные части списков партий будут сжиматься, поэтому действующим «депутатам-списочникам» электоральная реформа, скорее, выгодна.

Что касается 14-ти действующих «мажоритарщиков» от Харьковской области, то кроме негатива в виде необходимости искать «проходную партию», реформа несет и позитив – возможность конвертировать свою поддержку в несколько мандатов, проведя в парламент «своих людей». «Цена мандата» при разных вариантах моделирования колеблется от 21 до 28 тысяч голосов, которые необходимо будет собрать по всей области. На выборах 2014 года 7 из 14-ти харьковских «мажоритарщиков» победили, набрав большее количество голосов в рамках всего одного округа, то есть в 1/14 части области. Электоральная реформа может быть выгодна местным организациям действующих партий власти на Харьковщине – «Відродженню» и «БПП «Солидарности»», максимизировав их представительство в новом созыве парламента. Поэтому прежде чем занимать консервативную позицию в отношении реформы, харьковским политикам следует более комплексно оценить те возможности, которые новая система перед ними открывает.

Антон Авксентьев, кандидат политических наук

Аналитический центр «Обсерватория демократии»

Материал подготовлен при поддержке Европейского Фонда за Демократию (EED). Содержание публикации не обязательно отражает точку зрения EED и является предметом исключительной ответственности Аналитического центра «Обсерватория демократии»