Отмена депутатской неприкосновенности: раскрыта главная угроза для Украины

«…То, что происходило в стенах парламента, было неизвестно основной части населения. Любые попытки сделать деятельность парламента известной преследовались и наказывались самым жестоким образом».

Об этом пишет Юрий Гуленок в статье для издания Хвиля.

Начну с курьёзной истории, героем которой стал я почти четверть века назад…

В «бандитские» девяностые

Краматорск готовился встречать Президента Украины. Президент пребывал не в лучшем периоде своего правления, поэтому встречали его не только цветами и оркестром. Сотни недовольных активистов загодя рисовали плакаты с нелицеприятными лозунгами, которыми планировалось встретить высокого гостя на въезде в город.

К назначенному часу вдоль дороги выстроились сурово настроенные граждане, решительность которых, посредством мегафона, подогревал мой друг Виктор Гирич. Зрелище было незаурядное, поэтому мне, как работнику регионального телевидения, было что отснять. Надо добавить, что на тот момент мы оба, — я и Виктор, — пребывали в статусе внештатных помощников народного депутата Украины. Но, будучи людьми, хорошо известными всем местным властям, не считали за необходимое держать в кармане соответствующее удостоверение. Что нас и подкузьмило…

Президентский кортеж, возглавляемый машиной ГАИ, шёл на высокой скорости по очищенной от постороннего транспорта улице. Народ приготовился. Но, как оказалось, приготовились и другие люди. Кроме «протестантов» вдоль дороги стояли вперемежку и просто любопытствующие, и… «непросто любопытствующие». И вот тут я увидел, как слаженно может работать наша милиция. Когда автомобиль ГАИ поравнялся с нами, прозвучала чья-то команда, и десятки крепких молодых людей в штатском одновременно схватили руки, держащие плакаты, и пригнули их книзу. В то же мгновение высокий парень, стоявший рядом со мной, грудью загородил объектив моей камеры. Поскольку сманеврировать в толпе было сложно, отснять удалось только хвост колонны, растерянных демонстрантов и несколько разорванных плакатов. Досадно, но высокого гостя эффективно избавили от зрелища протеста.

Возвращаясь с этой неудачной акции, мы с Виктором зашли погреться в кафе, где взяли по стакану чая. Вскоре за соседним столиком расположилась и компания молодых ребят, на которых мы, горячо обсуждая происшедшее, не обратили внимания. И напрасно. Внезапно ребята поднялись, подошли к нам, предъявили милицейские удостоверения и попросили нас представиться. (Один из них обследовал наши стаканы и явно был разочарован, не обнаружив там следов алкоголя.) Мы представились.

— Ваши удостоверения, пожалуйста!

— Да не носим мы с собой удостоверения – нас полгорода знает в лицо.

— Мы вас не знаем. Мы – наряд из соседнего города. Работаем здесь в связи с визитом Президента Украины. И мы видели, как вы нарушали общественный порядок. Пожалуйте в машину!

— Шутите! Вы арестовываете нас за нарушение общественного порядка?

— Нет. Мы только задерживаем вас на предмет выяснения личности. Поедем в горотдел милиции, и там разберёмся.

— Нет проблем!

Надо сказать, что фраза «полгорода знает в лицо» отнюдь не была бахвальством. В то время город Краматорск имел не одного, а двух депутатов в Верховной Раде. Соответственно, во время выборов город делился на два округа. И на последних, к тому времени, выборах меня угораздило баллотироваться. Поскольку во втором туре рубка была принципиальная, «моя» половина города, действительно, знала меня в лицо. Можно добавить, что местные милиционеры здоровались на улице первыми, — как с человеком, который постоянно ходил с ними в рейды, и потом «показывал по телевизору». Поэтому, когда в горотделе знакомые сержанты вдруг стали отводить глаза, я даже растерялся.

— Пригласите дежурного по горотделу! Он меня опознает.

— С какой стати мы будем беспокоить дежурного по горотделу? Расскажите лучше, чем Вы занимались в толпе граждан, встречающих Президента Украины.

— Я работал. Делать репортаж – моя работа.

— Но журналистского удостоверения у Вас тоже нет? И вообще у Вас нет никаких документов, не правда ли?

Становилось ясно, что ребятам нужна моя видеокассета…

Спасение пришло с неожиданной стороны. Внезапно в горотделе милиции появился человек с депутатским значком – мой недавний противник, секретарь горкома КПУ Павел Кузнецов. Всё-таки, иногда полезно быть узнаваемым! Кто-то сообщил Кузнецову о происшедшем, и он немедленно отправился нас вызволять. Прежде всего, потому что на тот момент компартия находилась в оппозиции к Президенту. Ну, и наконец потому, что ситуация показалась ему очень забавной:

— Ха-ха-ха! Гуленка задержали для выяснения личности! Ха-ха-ха!

Такой счастливый финал не был бы возможен четверть века спустя, поскольку так называемые «слуги народа» приняли закон, позволяющий сержанту залезть в карман депутата и вытащить оттуда пакет наркотиков или жменьку патронов. И не было бы в эфире телесюжета с протестующими краматорчанами. Потому что в 2020-ом году депутат Кузнецов сидел бы вместе с нами в КПЗ. Благо Генеральный прокурор, дающий санкцию на обыск депутата, прилетел вместе с Президентом!

Всесильный «дядя Стёпа»

Советская пропагандистская машина создавала работнику милиции образ благородного защитника советских граждан. Не только в фильмах, но даже и в издававшимися многомиллионными тиражами книжках для самых маленьких «дядя Стёпа-милиционер» помогал, спасал или просто развлекал малышей. С возрастом тяжеловато было свыкнуться с мыслью, что не все стражи правопорядка столь хороши. Кроме естественного произвола человека, облечённого властью, были ещё и фальсификации в отношении диссидентов. И эти преступления совершались отнюдь не по собственной инициативе правоохранителей, а по прямому указанию властвующей партии. Далее – ещё один эпизод из личной жизни…

1 декабря 1991 года. В Украине – выборы первого Президента и референдум о независимости. Я — единственный наблюдатель на избирательном участке в одной из школ Краматорска. Единственный – потому что мои земляки индифферентно относятся к будущим результатам собственного волеизъявления. Политическая компетентность краматорчан близка к нулю, несмотря на все мои старания, — как редактора независимой газеты, — и потуги двадцати девяти моих коллег по «инициативной группе».

Сразу же вступаю в конфликт с избирательной комиссией. По сложившейся в советское время традиции граждане не идут к избирательным урнам все поголовно. Обычно приходит один член семьи с паспортами домочадцев, и получает бюллетени на всех своих. Иногда прихватывают и паспорта занятых домашними делами соседей. На избирательном участке к этому относятся доброжелательно, поскольку иначе стопроцентной явки и не достичь. А партия всегда требовала полной «всенародной поддержки». Теперь же появился какой-то наблюдатель, который тычет пальцем в текст закона и требует не давать более одного бюллетеня в одни руки. Вызывают дежурящего на участке милиционера. Таковым оказывается знакомый седовласый майор, которому на время дежурства школьная администрация выделила отдельный кабинет, куда он меня и приглашает:

— Вы препятствуете свободному волеизъявлению граждан!

— Отнюдь. Я всего лишь требую неукоснительного соблюдения закона.

— А я требую, чтоб Вы не мешали работе избирательной комиссии!

— Да пусть работает! Один бюллетень – в одни руки, и не будет никаких претензий. Делов-то!

— Тогда делаем так: я сейчас вызываю наряд милиции и составляем акт о Вашем хулиганстве на избирательном участке. Члены комиссии подпишут. А Вы до вечера посидите у нас в горотделе. Устраивает?

В то время мобильных телефонов ещё не было, и я не имел физической возможности вызвать кого-нибудь из наших для фиксации факта нарушения. Естественно, что никто из нормальных избирателей не подписался бы в качестве свидетеля. Поэтому «хулиганские действия» пришлось прекратить.

У меня не было претензий к майору: он всего лишь исполнял распоряжение городской исполнительной власти.

Кстати, выше я, пожалуй, был не точен: в 2020-ом году депутат Кузнецов не сидел бы с нами в КПЗ. Он просто не пришёл бы нас выручать. Только безумно храбрый человек пойдёт на конфликт, зная, что не имеет ни малейшего шанса на торжество справедливости.

Шанс на справедливость даёт только депутатский иммунитет.

Опускаясь в Средневековье

— Прошу Ваше Величество позволить свободу слова при дебатах в палате. И, чтобы все члены палаты со своими слугами и домочадцами могли быть освобождены от арестов и исков во время работы парламента.

С этими словами обратился к монарху в 1559-ом году спикер палаты общин сэр Томас Гэргрейв (2). В средневековой Англии избранные народом депутаты ещё не были защищены законом от произвола автократа, и, — по традиции, — в начале работы каждого нового парламента спикер обращался к королю (а в данном случае – к королеве) с просьбой «о даровании привилегий и свобод».

Английский историк Джеффри Элтон утверждал, что уже к концу XVI века «обе палаты рассматривали привилегии и свободы как свои права». Поэтому обращение спикера к монарху он склонен был рассматривать как «формальность, претендующую быть даром королевской милости» (3). Иное мнение имел Карл I, правление которого отмечено «последним заключением в тюрьму за слова, произнесенные в парламенте» (4). Эта история, рассказанная, в частности, «Национальным биографическим словарём», показательна.

Джон Элиот, представитель старинного рода из Девоншира, с юных лет отличался импульсивностью и дерзостью. Тем не менее, получив неплохое образование, он в двадцать два года стал депутатом парламента, где проявил способность к тщательной подготовке собственных выступлений. Однако, по-настоящему, впервые он отличился не в палате общин, а на королевской службе, в качестве вице-адмирала графства Девон. В 1623 году ему удалось пленить Джона Натта, знаменитого пирата, терроризировавшего южное побережье Англии. К сожалению, как это часто бывает и в наши дни, морской разбойник имел высокого покровителя при дворе. В итоге пирата помиловали, а сэр Джон по сфабрикованному обвинению сел на четыре месяца в тюрьму.

Вскоре после освобождения Элиот вновь избирается в парламент, где в первой же своей речи требует восстановления свобод и привилегий, отменённых Яковом I.

Переломным для нашего героя оказался парламент 1626 года. Сменивший Якова Карл I решил избавиться от вождей оппозиции, предоставив им должности шерифов в своих графствах. В отсутствие более опытных политиков, лидером палаты общин стал Джон Элиот, который тут же потребовал расследования причин поражения Англии в войне с Испанией. Два месяца прений завершились требованием импичмента герцога Бекингема – королевского фаворита, фактически возглавлявшего правительство. Положение осложнялось тем, что Элиот убедил палату общин заблокировать, до отставки герцога, предоставление королю субсидий.

10 мая сэр Джон выступил с дерзкой обвинительной речью в адрес королевского фаворита, и на следующий день был отправлен в Тауэр. Тем самым король спровоцировал демарш палаты общин, которая тут же приостановила свою работу – до освобождения депутатов из-под ареста. (Вместе с Элиотом был арестован также и сэр Дадли Диггес.) Поскольку деньги значат больше, чем гордость, через неделю Карл I уступил. Но, не забыл.

В июне король распустил парламент. Лишённый депутатской неприкосновенности Джон Элиот был вновь заключён в тюрьму несколько позже, когда отказался платить новый налог, не утверждённый парламентом.

В 1628 году неугомонный Элиот избирается в новый парламент, где сразу же включается в борьбу с требуемым короной избыточным налогообложением, продвигает Петицию о праве и продолжает свою борьбу с Бекингемом. В конце концов, Карл I подписал Петицию, а герцог был убит. Не сложилось в денежном вопросе. Парламент оспорил право короля взимать пошлину с веса товаров. Защищая свой бизнес, монарх был вынужден арестовать девятерых зачинщиков. На беду, даже верные монарху юристы не сочли возможным привлечь обвиняемых к суду за сказанное в стенах парламента. Как обычно бывает в столь тупиковых ситуациях, пришлось сфабриковать обвинение в «заговоре с целью противостоять законному порядку короля». Что и сделал генеральный прокурор Хит, о котором монарх вполне мог сказать: «Стопроцентно мой человек». В январе 1630 года Джон Элиот и два его соратника предстали перед судом королевской скамьи. Однако сэр Джон отказался признать юрисдикцию этого суда, за что был приговорён к штрафу и заключению в тюрьму.

Собственно, от Элиота требовалось всего лишь признать верховенство королевской власти. Однако для него было принципиальным настаивать на верховенстве парламентских привилегий. Что впоследствии (в 1688 году) подтвердила и палата лордов, отменившая решение суда как незаконное и «противоречащие свободам и привилегиям парламента». К сожалению, Джон Элиот не порадовался своей победе. Этот безумно храбрый человек скончался в Тауэре, в 1632 году, оставив сиротами девятеро детей. (Жена умерла четырьмя годами ранее.)

Историки считают, что смерть Джона Элиота имела больший эффект, чем любой другой инцидент, в споре между королем и парламентом. К сожалению, Его Величество Карл I сделал неверный вывод из противостояния с парламентом. И, дабы поставить точку в споре о привилегиях и свободах, чуть позже пришлось отрубить голову Его Величества. Средневековые нравы не отличались галантностью, а страну надо было менять. Об этом очень хорошо сказала Мария Левина, изучавшая право в Университетском колледже Лондона, и написавшая прекрасную монографию о становлении парламентского права Великобритании (с цитаты из которой мы и начали эту статью): «Коррумпированность высших правящих слоев до некоторой степени уравновешивались тем, что правящая элита осознавала свою ответственность перед страной за работу механизма государственного управления, за то, что этот механизм должен работать беспрерывно, вне зависимости от того, какие силы находятся у власти».

Какое отношение эта история имеет к нам?

Благодаря Дугласу Норту (5) мы знаем, что изменить страну возможно лишь меняя институты. Лишив парламент института неприкосновенности, нынешние «слуги» изменили Украину, опустив её в Средневековье.

Томас Мор и Анна Скороход: ответственность за результат голосования

Согласно статьи 80 Конституции Украины, «Народні депутати України не несуть юридичної відповідальності за результати голосування». С отменой депутатской неприкосновенности эта статья стала такой же фикцией, как и статья о бесплатной медицине.

Однако же, вовсе не обязательно терроризировать самого депутата, как это было в случае с Джоном Элиотом. Не менее эффективно можно отыграться на близких. Помните, в 1559-ом сэр Томас Гэргрейв просил не арестовывать домочадцев? Ой, неспроста!

Сэр Джон Мор, лондонский судья Высшего королевского суда, славился своей честностью. И всё было у него хорошо вплоть до 1504 года, когда король Генрих VII, нуждаясь в деньгах, был вынужден созвать парламент, в который, в числе прочих, был избран и 26-летний сын судьи – Томас. К сожалению, король требовал субсидий слишком часто, что категорически не нравилось общинам. И в этот раз сумма в 38 тысяч фунтов стерлингов, — на приданное дочери и другие семейные расходы, — показалась депутатам завышенной. С аргументацией выступил блестяще образованный молодой юрист Томас Мор, что привело к снижению требуемой суммы на 8 тысяч фунтов. (6) Простить молодому выскочке посягательство на прерогативы трона монарх не мог. Но и нарушать обещанную депутатскую неприкосновенность не захотел. Поэтому в Тауэр был отправлен честный судья Джон Мор, против которого оперативно состряпали обвинение в поборах. Условием освобождения старика, — кроме штрафа, — стало также и прекращение политической карьеры сына. Что и было исполнено. Томас Мор вернулся в парламент только после смерти Генриха VII. (7)

Изящная схема непрямого управления депутатом, — через третьих лиц, — не утратила своей актуальности и пять веков спустя.

В 2019 году Президент Украины Зеленский В.А. принял решение о созыве нового парламента, в который, в числе прочих, была избрана и молодой юрист Анна Скороход. И всё было бы хорошо, но, к сожалению, новое правительство нуждалось в деньгах, поэтому запросило парламент о продаже государственной собственности, что категорически не понравилось парламентской оппозиции. Мнение оппозиции не имело значения, поскольку вполне хватало и голосов своих депутатов. Однако, 13 ноября против законопроекта об открытии рынка земли проголосовали и трое своих. На следующий день с трибуны Верховной Рады прозвучало: «Сегодня… за то, что я не голосовала так, как мне указывала фракция, …моего мужа задержали».

Сейчас это называется «турборежим», но надо бы вспомнить, что ещё двумя неделями ранее Анна Скороход отличилась десятью поправками к законопроекту о газотранспортной системе Украины. Свой демарш она назвала «отстаиванием государственной собственности ГТС». Тогда с Анной провели определённую работу, которая, — увы! — не закончилась положительным результатом. Стало очевидно, что фракция имеет в своём составе неуправляемого депутата. К сожалению, на тот момент ещё не было юридической возможности испросить санкции прокурора на обыск и вытащить из кармана Анны Скороход жменьку патронов. Поэтому вспомнили, как такие ситуации разруливал Генрих VII.

Впрочем, некоторые источники утверждают, что, в отличие от Мора-старшего, гражданский муж Анны не безгрешен.

Например, предельно оперативно отреагировала Генеральная прокуратура Украины, заявившая, — «в связи с высказыванием одного из народных депутатов», — что «в своей деятельности руководствуется исключительно законом». В этом заявлении было сказано, что задержанный является гражданином Российской Федерации и «находится в международном розыске для привлечения к уголовной ответственности по подозрению в мошенничестве в особо крупных размерах». Сообщалось, что «раньше данный гражданин пытался избежать экстрадиции». Но, ещё «11 ноября 2019 года розыск правонарушителя восстановлен, в результате чего он был задержан» в аккурат после голосования против вышеупомянутого законопроекта. Ну, так совпало.

«Правонарушителя» очень ждут в «дружественной державе», поскольку, как утверждал ещё в прошлом году российский сайт Rucriminal.info, он «утянет на дно» «Совкомбанк», входящий в ТОП-20 банков России: «Алякин не только одно время был совладельцем данного кредитного учреждения, но и осуществлял с собственниками «Совкомбанка» ряд сомнительных проектов… Главная же неприятность заключается в том, что Алякин уже признался, что часть полученных вместе с партнерами денег пускал на поддержку украинских боевиков, воюющих в Донбассе».

Во время брифинга в кулуарах Верховной Рады Анна Скороход опротестовала обвинение россиян: «У него был большой бизнес в РФ, который был «отжат». Для того, чтобы человек не мог вернуться, на него открыли уголовное дело. Уголовное дело сфальсифицировано полностью». Так оно или нет, мы не знаем. Да это и не важно. Важен метод. Даже в «ТСН» сочли необходимым процитировать Тараса Черновила, который отрицательно относится к Алексею Алякину, тем не менее, заявляет, что «происходит демонстративная расправа против неугодных в середине своей фракции». Происходящее Тарас Вячеславович полагает смешным, поскольку срок действия запроса РФ истёк ещё 15 сентября, и Алякина арестовали на основании неактуального запроса: «Вся активность правоохранителей вызвана лишь тем, что одна «слуга» вдруг вышла из-под ручного управления партийной номенклатуры».

Кто должен управлять депутатами?

Более-менее грамотному юристу такой вопрос должен показаться диким. Но далеко не все наши избиратели юридически грамотны, поэтому возможны варианты.

Все мы видели как на сессии Верховной Рады голосованием фракции «Партии Регионов» управлял депутат Чечетов. Многих это возмущало. Меня – нет. Мне вообще представляется нормальным, когда депутаты, избранные по списку одной партии, голосуют единообразно. В конце концов, народ голосовал не за тебя, — умного и красивого, — а за твою партию. И если тебя не было в открытой части списка, то о какой самостоятельной позиции может идти речь? Это – моё личное мнение, с которым можно спорить. Но, не сейчас и не здесь. Здесь будем говорить не о «партийных», а о «народных» депутатах – мажоритарщиках, то есть. В чём разница?

Надо понимать, что, вопреки широко распространённому мнению, наша Рада, всё-таки, является двухпалатным парламентом. При этом, функцию, аналогичную британской палате лордов, выполняют депутаты, избранные по спискам партий, финансируемых украинскими олигархами, и, соответственно, защищающих интересы своих инвесторов. Напротив, депутаты-мажоритарщики призваны защищать интересы избравших их общин. Если жители какого-то города или района избрали человека своим депутатом, то, — по логике, — он должен представлять интересы своих избирателей, и своим же избирателям подчиняться. А как на деле?

В Законе «О статусе народного депутата Украины» написано, что депутат «рассматривает предложения избирателей» и «принимает меры для реализации их предложений и законных требований». Депутат также «ответственен за свою депутатскую деятельность перед народом». Однако же, каким именно образом будет «ответственен», — если вдруг перестанет «рассматривать» и «принимать меры», — ни один закон не уточняет. То есть, украинский избиратель не имеет возможности управлять своим депутатом. И, если депутат не захочет «дбати про благо України і добробут Українського народу», то никто ему не указ. Фактически, наш мажоритарщик это такой себе «свободный художник», который, конечно же, может действовать в интересах народа, но с тем же успехом может озаботиться интересами финансово-промышленных групп, либо решать свои собственные коммерческие дела. От избытка свободы некоторые избранники иногда пускаются в художества, которые становятся достоянием гласности. Что никак не может нравиться безграмотным украинским избирателям. Почему «безграмотным»? Потому что, во-первых, избирают кого попало, а, во-вторых, категорически не хотят управлять своими избранниками.

Выход из ситуации предлагает наш родной отечественный олигархат. Вариантов два: либо вообще избавиться от представителей общин в парламенте, либо поставить их под контроль президента. О том, чтобы поставить депутата под контроль избирателей не может быть и речи. О народовластии можно и нужно болтать во время избирательной кампании, а как сели в кресла – зась!

Как итог, с 2020-го года депутат может быть задержан, обыскан и арестован волей одного лишь должностного лица, который, — как и во времена Карла I, — «стопроцентно» чей-то человек. Но этого мало. Олигархи хотят иметь предельно удобный механизм манипулирования законодателями. Делается это, — кто бы сомневался! – с целью «утверждения демократических ценностей». Во всяком случае, именно так сказано в законопроекте, поданном в комитет Верховной Рады, ведающий вопросами депутатской этики.

О депутатской этике

Поскольку сейчас страной управляют люди с хорошим чувством юмора, будет целесообразно поговорить о депутатской этике, опираясь на эпизоды известной советской кинокомедии. Например, в фильме «Джентльмены удачи» неоднократно звучит фраза «уговора не было». Что она означает?

Когда воры «идут на дело», они, по сложившейся в их кругу этике, договариваются о том, что они будут делать и чего делать не будут. В частности, когда у Косого возникает подозрение, что Доцент намерен убить некстати оказавшегося в их компании Василия Алибабаевича, он сразу же заявляет, что «уговора не было». Понятно, что Косому не хочется стать соучастником «мокрого» дела, поэтому в рамках воровских «понятий» он заявляет протест.

Аналогично – в Верховной Раде. Когда «новые лица» идут на выборы, они сразу договариваются о том, что будут делать, когда придут к власти. Это называется «политическая программа». Но может случиться, что по пришествии, руководство партии вдруг решит отступить от «уговора», — например, в программе обещали снизить тарифы, а потом передумали, и решили продавать землю, — то это будет «не по понятиям». И, естественно, каждый из соратников в праве сказать что-то типа крылатого: «Знаешь, Доцент, ты, конечно, вор авторитетный, но зачем ты так…». И, естественно, не каждому доценту это понравится.

Например, Ф.В. Вениславский, доцент кафедры конституционного права Украины Национального юридического университета имени Ярослава Мудрого, избранный в Раду по списку ПП «Слуга народа», подал (со товарищи) законопроект о внесении изменений в Закон «О статусе народного депутата Украины». Выше мы уже говорили о том, что этот закон не совершенен. Неужто Фёдор Владимирович предлагает улучшить его в части ответственности депутата? Именно так! Правда, речь идёт не об ответственности перед избирателями, а об ответственности перед партией. И высококвалифицированный юрист Вениславский предложил юридически безукоризненный механизм управления депутатами.

Например, пообещала партия народу хорошую жизнь. И на выборах примкнули к ней «новые лица», которые хотели народу того же. И проголосовал народ за них. И в новом парламенте объединились они в одну фракцию. И вдруг что-то пошло не так, и не стала эта партия делать народу обещанную хорошую жизнь. Угадайте с трёх раз: на кого должен ориентироваться народный депутат — на партию или на народ?

Законопроект Вениславского наделяет высшее руководство партии правом вышвыривать из парламента тех депутатов, которых партия исключает из состава своей фракции. Вот так! Это у воров можно сказать, что «уговора не было», а в Верховной Раде Украины каждый депутат должен «колебаться вместе с генеральной линией партии».

Станем ли мы теперь свидетелями многочисленных конфликтов, завершающихся «вышвыриванием» или даже арестом депутатов? Совсем наоборот.

Со стороны может показаться, что преследование депутата за его депутатские действия – случай исключительный. Сейчас вот – Анна Скороход, пятьсот лет назад – Томас Мор. На самом деле давление на парламентариев через третьих лиц происходит постоянно и везде. Просто, — в отличие, например, от скандала с сыном Байдена, — эти конфликты, как правило, не выносятся на суд общественности. И, как правило, не обостряются. Обычно бывает достаточно предупредить человека, чтоб он не суетился, «а то вот такому-то твоему близкому будет то и это». (Неспроста сэр Томас Гэргрейв просил об иммунитете для домочадцев и слуг.) Если же конфликт стал достоянием гласности, это означает, что переговорщики плохо выполнили свою работу.

И ещё одна мелкая, но очень важная деталь: в полном наименовании обсуждаемого законопроекта сказано, дескать, он имеет целью приведение указанного Закона «в соответствие с Конституцией Украины». Тут, возникает вопрос: ежели сам Закон был принят аж в 1993-ем, что ж никто не заметил до сих пор, что он «нарушает» Конституцию двадцать шесть лет кряду? Думаете, неспроста «заметили» именно сейчас и именно депутаты парламентского большинства оказались самыми зоркими?

Кому выгодно?

Если в стране есть олигархи, значит парламентское большинство коррумпировано. Это не означает, что олигархи плохи. В существующей политической системе олигархи не могут не покупать законодателя, поскольку в противном случае они перестанут быть олигархами. Как лаконично сказано в известной работе американских учёных: «В естественном государстве все большие экономические организации обязательно являются также политическими организациями, поскольку они не могут выжить и защитить свои привилегии, не обслуживая политических задач». (5)

Какими именно олигархами оплачены выборы, — и только лишь своими, «домашними», или и зарубежными тоже, — мы узнаём по законам, которые принимает парламент.

Олигархи не могут не вкладывать деньги в парламентские выборы, поскольку, не имея в своём подчинении парламентского большинства, они теряют не только доступ к государственному бюджету, но и теряют возможность управления всеми экономическими процессами. Нет контроля законодательства – значит нет и сверхприбыли. Надо понимать, что право регулирует общественные отношения. В условиях олигархического капитализма парламентское большинство, созданное на деньги олигархов, регулирует общественные отношения, естественно, в интересах своих инвесторов.

Сказанное не означает, что парламентская оппозиция – сплошь белая и пушистая. Оппозиционные партии тоже кто-то финансирует, и тоже – не за красивые глаза. Поэтому самостоятельными политическими фигурами могут быть только представители общин – депутаты-мажоритарщики, такие как Анна Скороход.

Поскольку невозможно сформировать парламентское большинство без привлечения мажоритарщиков, необходимо иметь рычаг управления ими. Об этом всегда мечтали все президенты, но удалось только нынешнему. Почему? Потому что неизмеримо возросла цена вопроса.

Принято считать, что наиважнейшей функцией парламента является определение бюджета. Именно поэтому во всех так называемых «демократиях» конституционно закреплён запрет вынесения государственного бюджета на суд народа (референдум). Как бы предсказуемо поведение «демоса», которому вдруг позволили бы определять, у кого больше взять и кому больше дать. Однако в нынешней Украине есть ценность превышающая стоимость государственного бюджета. Это – земля Украины, которую предстоит у народа изъять и продать тому, у кого больше денег. И только тогда, — по факту, — мы узнаем, кто дёргал за ниточки.

Единственной настоящей задачей нынешней власти является отъём основного экономического ресурса. Все остальные конфликты, скандалы, реформы, противостояния и соглашения, борьба самых больших коррупционеров с разными мелкими коррупционерами – не более чем возня для отвлечения внимания народа.

Камо грядеши?

«Институт депутатской неприкосновенности призван выполнять… в частности функцию предотвращения узурпации власти, а следовательно обеспечивать стабильность конституционного строя и демократического развития государства. (…) Поэтому существует опасность давления на парламент со стороны прежде всего исполнительной ветви власти, возможность безосновательного обвинения парламентариев и их уголовного преследования за политическую деятельность при отсутствии надежной системы правовой защиты. (…)

Напротив… предусмотрена полная отмена депутатского иммунитета, что в условиях слабой демократии, общественно-политической нестабильности, отсутствия эффективной правовой системы в целом и независимого и справедливого суда в частности, политической зависимости органов правопорядка, чрезвычайно высокого уровня коррупции может привести к существенным негативным политическим, правовым и социальным последствиям. (…)

Отмена конституционно-правовых средств защиты парламентариев… разрушит конституционную систему сдержек и противовесов, создаст дополнительные предпосылки для узурпации власти. Вполне вероятно, что парламент не сможет осуществлять свои конституционные полномочия и из независимого законодательного органа превратится в своеобразный придаток другого властного субъекта, что, помимо прочего, приведет к смене формы правления в Украине».

Здесь мы цитируем «Особое мнение» судьи Конституционного Суда Украины Мельника Николая Ивановича, который считает, что ликвидация депутатского иммунитета «несет потенциальную угрозу конституционному строю» и «содержит угрозу независимости Украины». (8).

Газета «Львівська Пошта» уже назвала нашу страну «президентско-беспарламентской республикой».

Нынешняя Украина опускается в тот период развития права, который Британия прошла в XVII веке. С той разницей, что британская элита боролась против абсолютизма, а украинская борется за. Как бы наяву некоторая разница в качестве элит…